— Про это тоже могу, — я кивнул,
начав быстро писать слова в тетрадке, — но, боюсь, не все оценят.
Так что вот… готово! Держи!
— Маша, погоди, — первым успел Роман,
выхватив листок буквально из рук у Поляковой. — У тебя слуха всё
равно нет.
— Но читать-то я умею, — возразила
та, впрочем, соглашаясь с оценкой, но тут же пристроилась сзади,
заглядывая комсоргу через плечо. — Звенит отваги колокол! В дороге
все, кто молоды!
— Не-не-не, — я покачал головой. —
Мотив такой. Та-та та-та та-та-та-та. Та-та та-та та-та-та-та.
Та-та та-та-та та-та-та. Я бы напел, но тогда, боюсь, меня точно
посадят за применение оружия массового поражения.
— Лучше не надо! — испуганно поднял
руки Ромка, помнивший мои вокальные потуги ещё с детского сада,
куда мы с ним вместе ходили. — Тебя даже в яслях из хора выгоняли.
Лен! Можешь посмотреть?
— Конечно, — миниатюрная Зосимова
Леночка, признанный специалист по музыке и пению не только в
классе, но и в школе, подошла к парте Ерёмина, обогнув мою по
большой дуге, от чего мне стало стыдно. — Можно?
— Держи. — Роман передал ей листок. —
Слышала мотив?
— Да, да, — девушка уже с головой
погрузилась в новую песню, напевая под нос. — Любовь, комсомол и
весна…
— Я представлял себе, что играет
виолончель и пара скрипок с пианино. Ну, ещё труба вначале, — я
постарался вспомнить все инструменты, которые использовались в
клипе, подсмотренном у Кулагина. — Но тут такое, ноты я всё равно
не знаю.
— Виолончель… — ушедшая в музыку Лена
даже забыла, что боится меня. — Как ритм-секцию да, можно. Но у нас
на ней никто не играет. Может, бас-гитару… ой! Я-а не…
— Ты спец, тебе и карты в руки, — я
постарался максимально добродушно улыбнуться, успокаивая девчушку.
— Я на авторство не претендую.
— Н-но это твоя песня, — Зосимовой
было страшно даже смотреть на меня, а я в который раз пожалел, что
раньше был таким мудаком.
— А будет наша, — я серьёзно
посмотрел на девушку. — И вообще, как насчёт сотрудничества? Мои
слова, твоя музыка. Выпустим альбом. Разбогатеем.
— У тебя ещё песни есть?! — тут же
сделала стойку Машка. — Давай сюда!
— Воу, воу, полегше! — я выставил
руки ладонями вперёд, как бы отгораживаясь от наглой тхеквондистки,
и отодвинулся назад. — Думаешь, я все их наизусть помню? Дома
записаны, в тетради лежат. А воспоминать — перемена заканчивается.
О! Звонок слышишь?