А вот рекламы не было, от слова
совсем. Даже довольно скромной, моего времени, если судить по
меркам девяностых. Вот когда из каждого угла торчал рекламный щит,
над улицами висели растяжки, а любое свободное пространство
украшали бумажные блямбы, обещающие всё на свете, от дешёвой шубы
на распродаже меха до элитного досуга или невероятно прибыльной
работы. А здесь — вообще ничего. Флаги цвета кумача, пара
сверкающих вывесок да билборд, призывающий водителей быть
внимательными и не нарушать ПДД. Такое скудное окружение резало
привычный к многообразию взгляд, но не скажу, что мне не нравилось.
Скорее наоборот, становилось понятно, что вот оно, настоящее
общество, где граждане не трясутся над тряпками от «Гуччи» и новым
«Айфоном», а строят счастливое будущее. Утрирую, конечно, уж чего
чего, а шмотовничества в Союзе хватало.
И вряд ли что-то сильно
изменилось, достаточно посмотреть на людей. Навскидку сложно было
найти отличия в одежде. Те же джинсы, те же куртки, такие же
костюмы. Но если присмотреться к лейблам и фасонам, то отчётливо
становилась видна однообразность одежды. Кеды «Москва», олимпийки
«Динамо» и «Спартак», костюмы фабрики «Большевичка», не слишком
удобные, да и модель устарела лет на десять, а то и двадцать. Хотя
при этом нельзя было сказать, что вообще не было красивых вещей.
Даже заграничные бренды мелькали, за пару минут я заметил несколько
человек в спортивном костюме «Адидас», китайских кроссовках и даже
турецкой кожаной куртке. У меня когда-то была такая же, так что
ошибиться я не мог.
С женской модой было сложнее, в
ней я не слишком разбирался. Но не мог пропустить некоторую
консервативность нарядов. Платья, жакеты, юбки, никаких тебе
легинсов в обтяжку или почти прозрачных блузок. Да и фасоны
представляли собой смесь стилей, начиная с сороковых, а то и
тридцатых. Ну как минимум у меня такие платья ассоциировались с
этим временем. Но при этом длина юбок у девчонок радовала своей
миниатюрностью. Даже у школьниц колени выглядывали из-под формы.
Мне, как снова молодому парню, это очень даже импонировало и
намекало, что те, кто говорит, мол, в СССР секса не было — нагло
врут. Вон сколько его ходит вокруг!
Правда, меня немного смущал их
возраст, точнее, моё к нему отношение. Взрослому мужику
заглядываться на школьниц не комильфо, однако глаза сами следили за
стройными ножками и упругими попками. А в груди замирало дыхание от
вида очередной симпатяжки. Я уже и забыл, каково оно было в
подростковом возрасте-то. И на тебе, снова здорово. При этом разум
выделывал интересные кульбиты, заставляя одновременно чувствовать
себя и молодым, и старым. И первый вариант мне нравился намного
больше, хотя бы потому, что свою молодость я успешно профукал. Но
чем дальше, тем больше я принимал себя таким, какой есть прямо
сейчас. Так что немного порефлексировав, взял себя в руки и
принялся думать, что делать дальше.