На удивление, самочувствие у меня
было прекрасное. Ничего не болело, не ныло, словно я заново
родился. Хотя если считать моё попадание сюда своеобразными родами,
то ощущения у меня тогда были не самые радостные. Хотя тут можно
было поспорить, можно ли считать моё появление рождением, или это
какой-то метафизический сбой. В принципе, даже при доказанном
существовании параллельных вселенных, существа-двойники из них не
должны встречаться. Значит, я баг? Придя к такой мысли, я быстро
выкинул её из головы, ибо так можно было додуматься до того, что
меня вовсе не существует, а все воспоминания и личность лишь плод
больного воображения. Нет уж, я жил, жив и буду жить. Почти как
Ленин, только по-настоящему.
В школу я успел как раз к
торжественной линейке, где зачитали мою грамоту. Директор
торжественно пожал мне руку, поставив другим в пример, как
раскаявшегося хулигана, твёрдо вставшего на путь исправления. Я
пообещал не подвести, оправдать и так далее, что вызвало вал
смешков, но мне было плевать. Я бы и сам поржал, услышь это от кого
другого типа Зёмы. А ведь я от него мало чем отличался. Разве что в
лидеры не рвался, оставаясь одиночкой, но и то скорее из-за
лени.
Впрочем, это всё в прошлом. Сейчас я
усердно работал на уроках, поднимая руку почти на каждый вопрос.
Если, конечно, это была не химия. Победить этот предмет у меня
никак не получалось, а зубрить не было ни сил, ни желания. Всегда
питал отвращение к подобной нудной и бесполезной деятельности. Как
по мне, знания — это когда ты понимаешь материал, можешь его
проанализировать и сделать выводы, а не когда тупо задолбил что-то
в голову и повторяешь, как попугай.
На удивление, сегодня мои потуги
заметили и даже дали возможность ответить. Возможно, в этом была
заслуга той самой грамоты, на линейке все учителя присутствовали.
Так или иначе, но за первых два урока я заработал пятёрку и
четвёрку, чего в моём дневнике отродясь не водилось. И хоть сам я
думал, что давно имею иммунитет к подобным мелочам, на душе вдруг
стало неожиданно приятно.
А на большой перемене, когда я
вернулся из столовой, довольный и сытый, возле моей парты
нарисовалась Полякова. Я, конечно, заметил недовольные взгляды,
которые она бросала на меня во время перемен, но по сравнению с
Софией, то смотревшей как Ленин на буржуазию, а то ни с того ни с
сего красневшей, это было незначительной мелочью. И я ждал разборок
с Сикорской, но Машка успела первой.