– Знаешь, порой мне кажется, что
торфяники не сами собой загорелись. Ну не может такая мощная
огневая атака возникнуть сама по себе. Мне кажется, что это
диверсии. Воспользовались засухой и давай уничтожать посевы и леса,
– говорил Зинчуков.
Я невольно остановился возле щита с
информацией о том, как нужно действовать во время пожара. Сделал
вид, что изучаю, а сам превратился в слух.
– Ты слишком мнительный, товарищ
майор. Не стоит исключать и природный фактор. Вон какая жара на
улице.
– Так и раньше была жара, но так
сильно не полыхало. А сейчас...
– И с чьей же стороны эти
диверсии?
– А ты как будто не знаешь? Пусть у
нас сейчас и нормализовываются отношения, но... Я всё равно считаю,
что нам с США не по пути. Они же как гиены кружатся вокруг нас, да
так и норовят укусить. Подзадоривают на разрыв другие страны... Ты
слышал, что на Олимпиаде случилось?
– Что там могло случиться? Вроде бы
немцы к нам сейчас дружелюбно настроены.
– Антисоветские провокации. Да сынок
Бандеры сорвал с флагштока советский флаг и сжег его прилюдно. А
рядом пританцовывали его прихлебатели. Не всю пакость вытравили во
время войны. Есть ещё нацистские твари, которые ненавидят нас лютой
ненавистью. Вот и посевы с лесами жгут подобные выродки... А огонь
всё ближе и ближе к Москве. Драчук, нам нужна помощь.
Выручай...
В это время раздались шаги по
коридору и, чтобы не быть застигнутым на месте подслушивания, я
двинулся дальше. Вернулся к просмотру фильма тогда, когда товарищ
Сухов спросил Саида: "Ты как здесь оказался?" И услышал ответ:
"Стреляли..."
Я тихо сел на своё место и уставился
в экран. Если майору нужна помощь, то почему бы её не предоставить?
Конечно, я не в полной мере понимал, что именно ему нужно, но
определенные наметки были. Осталось только предложить помощь так
ненавязчиво, чтобы никто не понял, что я подслушивал разговоры.