— Я ясно ощутил дуновение тьмы, — возражает Лоуренс и касается
моей щеки.
— Откуда тьме взяться в резиденции его светлости? — притворно
удивляюсь я, с трудом сдерживая тошноту от его прикосновения. —
Может быть, тебе показалось?
Лучше бы он со мной согласился, но Лоуренс качает головой.
Плохо…
С его подачи Гельдерны начнут тщательное расследование. Вот я
попала.
Голова ещё кружится, но я поднимаюсь.
— Юджин, — Лоуренс подхватывает меня под локоть точь-в-точь как
его дядя. — Это очень серьёзно.
— Брось, Лоуренс. Какое проклятье? Обычное недомогание. Но чтобы
ты не волновался, я завтра схожу в храм, обещаю.
Почему он так сверлит меня взглядом? Я веду себя подозрительно?
Надеюсь, пока нет.
— Юджин.
— Я пойду, Лоуренс, — перебиваю я и тру указательным пальцем
висок, будто у меня началась мигрень. — Доброй ночи.
К счастью, он не пытается меня удержать, отпускает локоть, и я
нетвёрдой походкой покидаю балкон. Слабость одолевает, но я
держусь. Мне бы до комнаты добраться, и я приму меры, чтобы себя
защитить. А начать можно с запирающей руны прямо здесь, в
коридоре.
Оглянувшись, я убеждаюсь, что Лоуренс меня не преследует. Он
никогда не провожал меня, даже после нашей первой близости, когда я
особенно нуждалась. Одного сейчас не понимаю, как я могла в него
влюбиться?! Я отстёгиваю брошь и булавкой прокалываю подушечку
пальца. Выступает тёмно-рубиновая капля. Я ещё раз оглядываюсь и
поспешно оттягиваю лиф платья, вывожу на коже спасительную
закорючку.
Приколов брошь обратно, я пережидаю очередной приступ лёгкого
головокружения и упрямо ползу в выделенную мне спальню.
Время от времени я притормаживаю, чтобы убедиться, что Лоуренс
за мной не следует. В коридоре тихо, раздаются лишь мои шаги, и
сквозит из неплотно закрытой двери балкона. Дойти — принять меры —
и упасть в кровать, забыться сном, чтобы завтра со свежими силами
отправиться в храм.
Будет трудно, но я справлюсь.
Я благополучно добираюсь до лестницы, где спотыкаюсь об
ступеньку. Коленки предают, и я лечу носом вперёд. Я успеваю
подумать, что шишка на лбу вызовет пересуды и сплетни, очень
нежелательные в моём щекотливом положении.
И внезапно оказываюсь в крепких объятиях, перед лицом
тёмно-бордовый бархат камзола и белизна рубашки с жёстким
воротником-стойкой. Я поднимаю взгляд выше, и медленно приходит
осознание, что от падения меня удержал молодой лорд, чуть старше
меня, ровесник Лоуренса.