Особенно ярко светили фонари и прожекторы в центре и на севере
города, где стояли здания Адептус и резиденция губернатора. Там,
как представил себе мальчик, патрулируют неусыпные арбитры в чёрной
панцирной броне. При мысли о них он почувствовал страх, смешанный
со злостью. На какие-то мгновения он даже представил, как сжигает
их своей силой, как разрывает на части, сводит с ума… Может быть,
так бы и случилось, найди они его тогда, когда он уже овладел бы
своими способностями.
Руксус покачал головой, отмахиваясь от этих несуразных мыслей.
Убивать арбитров, серьёзно? А что дальше? Прятаться от Инквизиции?
Быть отступником?
Руксус думал ни о чём, и обо всём сразу. Мысли его витали
далеко, словно птицы, которым никогда не суждено вернутся в родное
гнездо.
Он ощутил внезапный прилив; Силы вновь взывали к нему, и Руксус,
словно безвольная марионетка, ответил им. Он направил свой
внутренний поток на тихо посапывающих во сне соседей по комнате, и
первым оказался Леор. Руксус легонько прикоснулся к его «я», увидел
уровень его возможностей. Он слабее меня, возникло в голове
Руксуса. Ощутимо слабее. А ещё он боится, сомневается. За внешним
бахвальством скрывается страх. Он боится неизвестности, что
поджидает его.
Невидимые когти потянулись к Каме, и…остановились, словно
обжёгшись.
–А ты силён.
Каме не спал и смотрел на Руксуса. Несмотря на серьёзность в
голосе, взгляд мальчика оставался каким-то рассеянным.
Руксус виновато потупил взгляд.
–Прости. Просто…
–Из тебя рвётся сила. Да, я понимаю. И вижу это. Со мной тоже
было нечто подобное, пока наставники и церковники не выбили из меня
всё желание прибегать к своим способностям без особой на то
причины. Тебе тоже придётся пройти через это.
Руксус покачал головой.
–Надеюсь, что нет.
–Почему? – судя по голосу, Каме сильно удивился.
–Потому что это часть меня. Это я сам. И я таким родился. Это не
было моим выбором, но уже ничего не изменить. Знаешь, Каме…Я
считаю, нельзя судить человека в том, где он не имел права выбора.
Нельзя судить слепого за то, что он слепой, нельзя судить глухого
за его глухоту. Понимаешь?
–Не совсем. – Каме попытался сесть поудобнее. – Глухие и слепые,
в отличие от нас, не могут причинить другим вред.
–Я не выбирал быть псайкером, – упорствовал Руксус. – И я
человек. И останусь им навсегда, кто бы что ни говорил.