– Милочка, клятвенно пообещайте мне, что больше никогда и носа не сунете в опасные подземелья под Академией. Нам бы совсем не хотелось, чтобы с вами случилась какая-нибудь беда.
– Обещаю, магианна Оллель. Я могу хоть чем-то быть полезна? Ректор Ардор спас меня от неприятностей, что могли оказаться мне совсем не по зубам.
– Сейчас я нас телепортирую в лазарет. Вы будете присматривать за ним, пока будет готовиться зелье. Оно полностью исцелит его.
Рыженькая феегоргона сноровисто обработала специальной настойкой многочисленные ссадины, синяки, шишки и внушительные кровоподтеки на аристократическом лбу своей сердечной занозы. Потом нажала на особую точку на челюстях и заставила рот приоткрыться. После чего осторожно влила укрепляющий эликсир тоненькой струйкой. Феечка внимательно следила за тем, чтобы Ардор не захлебнулся, приподнимая безвольно болтающуюся голову за затылок.
Когда магианна Оллель пришла с чудодейственным отваром, Лира и тут помогла, чем смогла. Потом все так же продолжила хлопотать над ректором точно встревоженная квочка. Правда, когда настала пора отправляться отдыхать, ее вежливо, но настойчиво проводили до дверей комнаты. Еще и заклятье на дверь наложили, чтобы неугомонная искательница приключений на свои нижние девяносто не отмочила чего-то совсем уж неожиданного. Именно в то время, когда порядочные девицы давно почивают в собственных постелях.
Лира, с трудом дождалась, пока преподавательница уйдет подальше. После чего накинулась на медное зеркало, со всей силы молотя по заколдованной поверхности крепенькими кулачками. Во время экзекуции она шипела, как кошка, когда бедное животное на улицу не пускают, а ей надо дозарезу.
– Уууу! – взвыла девчонка, размазывая по симпатичному личику злые слезы, когда все ее уловки и хитрости не привели к положительному результату. – Что-то Ардорчик совсем перемудрил! Ну, ничего, я его так проучу, что снимет запрет для меня. Единственной и горячо любимой! – и она поставила прямо на пол нефритовый котел с водой и зажгла магическое пламя, что заставило жидкость забурлить, не устраивая в комнатушке пожар.
Ардор сбежал к себе сразу же, как только ему стало получше. Он слишком уж живо помнил то время, когда он сам тут учился. Тогда к его крайнему раздражению местные девицы на выданье в унисон решили, что самый лучший жених – именно несчастный ламий.