В вестибюле метро начали появляться мои сослуживцы. Возбужденные, перенервничавшие. Всех без исключения обыскивали, перетряхивали содержимое «кейсов», сумок, папок, надеясь найти материалы, связанные с участием ЦК в путче.
Самое время рассказать сейчас о бутылке водки, половину которой я выпил в один присест. Стояла бутылка в холодильнике по случаю приближавшейся знаменательной даты в жизни ответственного работника ЦК. Дело в том, что именно 23 августа 1991 года исполнилось шесть лет с того знойного летнего дня, когда я, оставив чемодан в камере хранения на Белорусском вокзале, счастливый и переполненный чувством собственной значимости, свысока поглядывая на пешеходов, двинулся по улице Горького в сторону Старой площади.
Мог ли я тогда предположить, что пройдет шесть лет и точно в такой же день, 23 августа, да еще в пятницу, – еще одно совпадение, – мне предстоит позорный финал? Никогда прежде меня подобным образом не выпроваживали с работы. Попросту говоря – прогнали…
Мог ли я не покидать кабинет, здание ЦК? Мог. Кстати, после августовского кризиса, когда начался захват помещений, принадлежавших организациям, которые имели отношение к ЦК, работники многих из них сопротивлялись до последнего, отстаивая свои служебные площади. Некоторые победили: издательство ЦК КПСС «Панорама», Союз писателей РСФСР, ряд редакций газет и журналов. Оставались в своих кабинетах на ночь, выставляли охрану, баррикадировали входы.
Наверное, мог остаться на своем рабочем месте и я. Тем более что официального распоряжения с требованием покинуть здание я не слышал. Сработал инстинкт безоговорочного повиновения начальнику – партийная дисциплина в аппарате ЦК была покрепче военной.
О том, кто принял решение об изгнании работников ЦК из служебных помещений, стало известно значительно позже. Появилось немало любопытных подробностей того, как проводилась эта операция.
Слово Вадиму Андреевичу Медведеву – бывшему члену Политбюро ЦК КПСС, до лета 1990 года курировавшему идеологическую работу партии, а во время описываемых событий – советнику Президента СССР:
– В самом начале развития событий Ельцин предпринял ряд шагов, направленных на овладение союзными структурами посредством подчинения их российским. Во все союзные органы, в министерства и ведомства были направлены представители российского правительства с неограниченными функциями. Деятельность союзных органов оказалась практически парализованной. Для противодействия путчистам эти шаги были вынужденными и оправданными, но с поражением путча этот процесс не спешили приостанавливать. Маховик продолжал раскручиваться. Поражение путча начало перерастать в контрпереворот – полный переход власти в Союзе в руки российского руководства неконституционным путем.