– Просто тебя научить получать удовольствие от секса проще, чем сделать остальных такими умными и хорошими девочками, такими леди, как ты.
– Ладно, веди меня на стилистическую Голгофу. – Насте все же стало горько. Она расплакалась.
Ей оказалось жаль своего «пацанства», она боялась грядущей вульгарности. Для жизни ей нужна была гармония. Но она вышла замуж за человека, которому в постели нужна… другая. А это значит, что если она не изменится, то в его жизни не задержится.
– Хорошо, ты женился на мне, чтобы спасти от смерти. И я безропотно вынесу все, что ты скажешь. А если не смогу это вынести – то просто уйду. Ладно?
– О кей, – наигранно весело ответил Гия, – да ты не бойся, у тебя правильное лицо и ладная фигурка. В тебе есть огонь. Надо только распахнуть тебя.
– Распахнуть? Как печку? – Настя постаралась растянуть губы в подобие улыбки.
Гия предпочел не смотреть, как она украдкой смахивает слезы. Может, она станет лучше. А если хуже – всегда можно все переиграть: на дворе век чудес.
– Поехали к стилисту? Я ему назначал ему на одиннадцать. Но если ты хочешь оставаться и впредь такою, как ты есть, то насиловать тебя не стану. – Гия стал говорить обиженно.
И Настя сразу сдалась. Как Весы по знаку Зодиака, она всегда имела в приоритете семью и дипломатию. В конце-то концов, с милым и нежным Владом ей не хватало в постели огня, и она мечтала тогда о Джеме. Теперь у нее в постели не мужчина, а вулкан, а она трусливо боится его напора и огня. Надо или искать другого мужа, или научиться быть такой, как Соня. Кстати, надо показать стилисту фото Софьи – пусть приблизит насколько можно ее образ к новому. Ведь хоть и гнала от себя теперь эту мысль Ася, но ее муж, как и все мужчины в окружении Софьи Тауб, был в нее тайно или явно влюблен. И тогда в Сониной спальне она не отдалась мужу в первый раз как раз потому, что боялась, что мысленно он будет представлять себя в постели с той красавицей, которой пропиталось все вокруг, в том числе и мысли знавших ее людей.
– Я решила стать похожей на Соню, – сообщила она мужу, когда оба уселись в машину. И при этих словах испытующе посмотрела в глаза супругу.
– Ну, ты совсем другая. Все, что можно сделать, – русый цвет волос. У тебя красота французской актрисы. А Софья была голливудской.
– Французской?