Бандит хмыкнул. Хитро прищурился.
- Даже так? – сказал он.
С затаённой опаской посмотрел на порезанный тонкими ломтиками
хлеб. Словно усомнился в его съедобности. Мне пока не доводилось
видеть, чтобы в этом мире кто-либо нарезал хлеб, как я – здесь его
едва ли не рубили на здоровенные куски. Но я никак не мог
избавиться от старой привычки: нарезал караваи, как для тостера.
Крюк кивнул, соглашаясь либо с моими словами, либо со своими
неведомыми мне предположениями.
- Не знал о таких тонкостях, пекарь. Учту. Правду, значит,
говорят, что ты учёный. Хоть и молодой. Да. Нужно было взять
медового побольше: дел сегодня будет много – бодрость и
внимательность мне не помешают. А потом и сырный пригодится. Для
свиданок с бабами, говоришь, он хорош? Бывает же такое. Хм. Угадал
я с покупкой. Хотя пока прекрасно справляюсь и без него.
Он решительно затолкал кусок хлеба в рот – целый кусок.
Замер, прислушиваясь к ощущениям.
Запил хлеб чаем, снова уставился на меня.
- Ты правильно понял, пекарь, - заявил Рел Музил. – Я к тебе
сейчас не просто чаи гонять пришёл. Чай у меня и дома есть – там
его заваривают ничуть не хуже, чем это делаешь ты. Да и хлеб твой я
прикупил – так, по ходу. Хотя всё равно отправил бы за ним. Да. Я
пришёл, чтобы кое-что перетереть с тобой, пекарь. С глазу на глаз.
Так что у меня действительно есть к тебе разговор. Да. Можно
сказать: деловой.
«Какие это у него к тебе дела? – проскрипел в моей голове голос
старого пекаря. – Не нужно нам его дел! Нам и своих дел хватает. Не
слушай этого душегуба, парень! Он и в детстве умел складно врать.
Даже когда я поймал его на горячем – пел такое, что заслушаешься.
Знаю я эти его россказни. Не связывай с этим бандюгой, етить его!
Что бы он тебе ни предложил – отказывайся!»
Призрак нервно прохаживался за спиной бандитского атамана. Моё
воображение вынудило его скрестить на груди руки и угрюмо склонить
голову. Мне всё не удавалось понять: на облик привидения больше
влияет его настроение или моя фантазия? Я едва заставлял себя не
вертеть головой, следя взглядом за яркой фигурой призрака.
Надеялся, голубоватое свечение привидения не отражалось в моих
глазах.
Я вцепился взглядом в переносицу Рела Музила, избегая двигать
глазами вслед за передвижением мастера Потуса. Похоже, бандитский
атаман не ожидал от меня такого пристального внимания. Или переход
от показной вежливости к столь же напускной серьёзности в моём
исполнении оказался слишком резким. Потому что весёлость исчезла с
лица бандита, а правая щека атамана нервно дёрнулась.