«Похоже, пришло-таки время разобраться с моей антимолочной
диетой, - мысленно сказал я. – Невмоготу больше сносить такое
издевательство. Да и люди волнуются. Непростой товарищ этот атаман
Крюк… Как считаешь, мэтр, пора заявить о моих правах на молоко и
женскую ласку? Пора. Тут главное – не перестараться. Женщин обижать
– последнее дело. Я об этом раньше часто слышал. Ерунда, конечно.
Некоторых можно и обидеть. Но… Белецкая же не виновата в том, что я
когда-то был женат. Ведь так, профессор? Хотя… где я теперь найду
другого виноватого?»
Крюк не обманул. Все, кого я спрашивал о Красном переулке,
уверенно указывали мне в сторону центра города. Ни один прохожий
при этом даже не задумался: улица, где обитала Белецкая, оказалась
не менее известным в Персиле местом, чем княжеский терем. Хотя, на
мой взгляд, она не сильно отличалась от Лисьего переулка. Ну… разве
что высотой домов (все, как один, они имели тут три этажа), да ещё
основательностью оград – заборы в Красном переулке скорее выполняли
функцию крепостных стен, а не служили украшением.
Прогулялся вдоль оград, поглядывая на кроны деревьев и крыши
домов. Никого при этом не встретил – ни пешеходов, ни верховых, ни
экипажи, ни даже собак. Хотя заметил на дороге свежие пахучие
лошадиные подарки, намекавшие на то, что движение здесь временами
бывает оживлённым. Шёл не спеша, стараясь смотреть по сторонам, но
не вступить при этом в расставленные лошадьми мины. Красный забор я
нашёл в переулке лишь один. Для этого пришлось дойти почти до
самого тупика.
Не без труда отыскал щель между толстыми досками забора –
полюбовался на прятавшийся в глубине маленького ухоженного дворика
дом. Домишко оказался побольше моего (на вид – раза в три, если не
в четыре). Каменный, аккуратно облицованный белым кирпичом. Я
насчитал в нём три этажа с мансардой. Хотя наверняка имелся в доме
и подвал – снаружи я не определил, насколько тот глубокий. На
гребне крыши нежились в солнечных лучах голуби. Несмотря на жару,
из печной трубы над прижимавшимся к дому флигелем клубился дым.
Людей я во дворе не увидел. Подошёл к расположенной рядом с
воротами калитке, решительно постучал по ней – ногой. Задребезжали
и заскрипели металлические запоры. Из глубины придомовой территории
послышалось собачье рычание, раздался топот лап, по камням
заскрежетали когти. Обитавшие во дворе рядом с белым домом
четвероногие заметили моё появление – с разбегу бросились на
калитку и ворота, оглашая округу басовитым многоголосым лаем. А вот
человеческих голосов я не услышал.