Взгляд оборотня вдруг остановился на мне. Заметила, как он чуть
принюхался – дурной знак.
– Я молчать не умею, – ляпнула еще до того, как успела прикусить
себе язык. С другой стороны – пусть выберет себе другую дурочку. В
академии было полно тех, кто действительно считал, что им
«повезло».
Оборотень заинтересованно поднял бровь.
– Как ее зовут?
– Господин Хардов, у нее не самая лучшая характеристика, –
деканша только что не танцевала рядом с гостем. – Если бы вы
позволили, я бы порекомендовала вам…
– Я спросил, как ее зовут, – и вроде бы он даже голос не поднял.
Не поменял тона. Но в комнате сразу стало холоднее на несколько
градусов, а все волоски на теле встали дыбом.
Деканша, кажется, испугалась больше всего. Несколько раз открыла
и закрыла рот, словно рыба, выброшенная на берег.
– Даниила, – не сразу справившись с собой, произнесла женщина. –
Но, как я уже сказала, она имеет нарекания, несколько
взысканий…
– Разве это не мужское имя?
– Ну мужское, и что? – не стерпев, возразила я. Мое имя –
досталось мне от отца, и я искренне ненавидела, когда кто-то
начинал цепляться по этому поводу, а такое в моей жизни было не
редкостью.
Девушки в шеренге ахнули, соседки отшатнулись как от
прокаженной. Говорить с оборотнем без разрешения считалось чуть ли
не главным пороком будущей «невесты», за подобную наглость можно
было запросто получить ночь в «ящике».
– Простите, господин Хардов! – испуганно запричитала деканша, —
я не должна была приводить ее на смотр, не выбив перед этим всю
дерзость. Позвольте вас заверить, что девица получит самое
суровое…
– Давайте ее.
Радость от того, что я наконец оказалась за воротами академии,
была недолгой. Но, тем не менее, невозможно было не улыбнуться
тому, что ушла из ненавистного места. Больше никаких построений,
жизни по распорядку, заучивания тупых правил, бесконечного
восхваления нашей праведной страны и ее лидеров.
«Всегда может быть хуже», — тут же поспешила напомнить сама
себе.
Оборотень подозрительно оглядел меня, словно ждал, что я могу в
любой момент выкинуть какую-нибудь глупость, и я, дабы не
разочаровывать его, улыбнулась самой дурной улыбкой, на какую
только была способна.
Господин Хардов, как представила его деканша, на это лишь
поморщился и кивнул на стоявшую рядом черную спортивную машину.