– А за что ему быть вам благодарным? Он просил вас заниматься с ним?
– Он не просил, но это же совершенно необходимо, вы же понимаете. У них строгий отбор, плохо учитесь – отчисляют.
– То есть без вашей помощи его могут отчислить?
– Конечно, если он не будет заниматься.
– Но он же и так много занимается, причем сам, – вдруг робко снова вступает мама.
– Нет, вы не понимаете, – отец не чувствует поддержки и начинает совсем кипятиться, – я делаю с ним задания наперегонки, и он еще ни разу меня не обогнал, ни разу! И все потому что отвлекается на этот дурацкий телефон! Это о чем, по-вашему говорит?
– О том, что вам сорок, а ему пятнадцать, и что вы зачем-то соревнуетесь с ребенком, имея значительное преимущество. А самое главное, вы хоть и любите его всей душой и хотите ему только добра, на самом деле мечтаете уберечь его не только от ошибок по физике, но и от всей жизни вообще. Вы очень хотите, чтобы ему прямо сейчас, в его пятнадцать стало столько же, сколько и вам – сорок. А он просто пытается в этом как-то выжить, влюбляясь хотя бы по телефону.
К сожалению, это такая частая вещь – проекция родителей, их времени, возраста, психологических особенностей на собственных детей. Не так уж и редко родители, как и этот папа, не отдают себе отчета в том, что требуют от ребенка взрослого сознания, ответственности, поступков, соответствующих не реальному возрасту ребенка, а возрасту родителя. Ребенок в таком случае видится не отдельно взятым существом, «другим», отличающимся от любящего его взрослого, а как бы продолжением самого родителя («нарциссическое расширение», как говорят психоаналитики).
«Я же могу, почему он не может?» – возмущенно спрашивают взрослые. Надеюсь, не надо объяснять, почему этот вопрос не требует пояснений и ответа. Даже утверждение «Я в его время мог, и он должен» не имеет права на жизнь в нашем психологическом контексте. Не говоря уже о том, что память избирательна и может вытеснять факты влюбленности самого папы в его пятнадцать. А в случае если он и тогда не позволил себе этой роскоши – влюбиться, то тем более понятно, почему так невозможно принять влюбленность собственного сына и почему так надо напирать на учебу, прикрываясь заботой о его светлом будущем.
В этой истории впоследствии выяснилось, что девушка не представляет пока никакой реальной опасности, мальчик учится очень хорошо, старше она его на полгода и проблема у них, на мой взгляд, одна – сильнейшая родительская тревога, прикрытая мотивами заботы о ребенке, и боязнь разрешить ему проживать подростковый кризис тогда, когда это положено природой. И в том случае если маме этого чудесного мальчика, которая практически с самого начала была со мной согласна, не удастся помочь сыну, склонив папу к более мягким позициям (за тем она, видимо, и привела его ко мне), то подростковый кризис может нагнать мальчика потом, в любой, причем не в самый удачный, момент его жизни.