— К стрельбищу, — кивнул мастер в сторону пустующего полигона с
мишенями.
Кивнув, я отошел туда и выстрелил на пробу. Вылетел заряд
заметно медленней чем из обычных арбалетов, после чего достигнув
цели, застрял в доске. Я был уверен, что достать снаряд оттуда не
будет большой проблемой. Лучшие же образцы коллекции мастера могли
пробить довольно толстую доску навылет.
Гораздо интереснее был механизм арбалета, благодаря которому он
получил такую скорострельность.
Нижний болт в коробе, как бы ложился на тетиву, и во время
движения ручки двигалась вся верхняя часть вместе с подложкой для
снаряда. Недвижным оставалось только основание, к которому
крепилась ручка.
При движении ручки оттягивалась тетива и при максимальном
нажатии болт ложился в паз, почти сразу же выстреливая. Всего за
тридцать секунд я расстрелял все десять болтов.
— Неплохо, не так ли? Правда, вряд ли они конечно войдут у нас в
широкое пользование. Не при такой мощности, когда он даже добротную
кольчугу не пройдет, а крестьяне… откуда у них деньги на такое
оружие? Да и кто им позволит его держать у себя? — мастер довольно
хохотнул и похлопал меня по плечу. — Зато с любым зверем оно
справится без труда, будь уверен!
Распрощавшись с мастером, который вернулся к своим обязанностям,
я, высунув кончик языка, взял прицел и без проблем попал в центр
мишени. Это тело словно интуитивно знало как правильно подогнать
угол и без проблем определяло расстояние, что не могло меня не
радовать. Сам я в прошлой жизни даже ножи нормально метать не
научился.
Попрактиковавшись с новым оружием около часа, я ополоснулся
водой из бочки притащенной слугами, после чего направился на
завтрак, который промелькнул так же быстро, как и моя давешняя
тренировка. Там же я заметил кое-что странное, дяди Акселя не было
за завтраке.
— А где дядя Аксель? - спросил я семью.
— Он позавтракает немного позже. Сейчас он готовится к разговору
с ним, — хмуро ответил Райан. Насколько я успел понять,
мой отец не одобрял любовь своего брата к Семерым, разгоревшуюся с
новой силой после смерти его супруги.
Им называли одного из семи богов или одно из его
лиц, отвечающее за смерть. Неведомого. Его имя предпочитали не
произносить вслух и не читать ему молитвы, но, не смотря на всё,
дядя Аксель, время от времени, возносил ему молитвы, прося о том,
чтобы он позаботился о посмертии его жены, которая при жизни так же
не боялась обратиться к этому лику.