Проснувшись, обнаружил на своем телефоне восемь пропущенных вызовов от Валерки. Я не стал перезванивать. Ну что он может мне сказать? Как развивались события после моего ухода? Неинтересно.
Чем же заняться? Бутылка с коньяком опустела. Вискарь открою позже. Может пойти куда-нибудь выпить, снять девочку и расслабиться? Решено.
Бар «Терра-лайф» встретил меня громом музыки и мигающим светом. Народу было немного, а приятных девочек еще меньше. Поймал себя на мысли, что мне банально лень с кем-либо знакомиться.
Но, когда бармен подал мне второй «куба либре», она сама появилась рядом.
– Девушка может рассчитывать на щедрость джентльмена?
– Вполне – ответил я, напустив на себя томный и, так думаю, загадочный вид.
– «Голубую лагуну», пожалуйста – ангельским голоском девица почти пропела бармену, и вновь повернулась ко мне.
Ничего особенного она из себя не представляла. Высокая худосочная блондинка, не старше двадцати. Серебристый топик и джинсы, обтягивающие полное отсутствие тела. На правой руке татуировка змейки, маникюр с маленькими блестящими камешками. С одной стороны она меня абсолютно «не цепляла», а с другой как одноразовый вариант подходила на все сто.
Совершенно не хотелось напрягаться. Я многозначительно молчал, делая вид, что слушаю её болтовню ни о чем, периодически заказывая себе и ей коктейли. Спустя пару часов я встал, и, взяв её за руку, решительно произнес:
– Пойдем.
Видимо девице хотелось того же, что и мне, поэтому без всяких возражений она отправилась вслед за мной.
Малышка оказалась на твёрдую четверочку, и мы неплохо проводили время в моей новой квартире, пока у меня не зазвонил телефон. Тётушка решила поинтересоваться, как я устроился и предупредить, что несу полную ответственность за сохранение всего и вся в этой чудной обители. Её звонок отвлек меня и, закончив разговор, я вызвал такси.
– Пупсик, тебе пора – объявил я новой подружке и протянул ей пятитысячную купюру – возьми на такси. С бабами всегда так. Щедрый подарок и минимум информации – залог дальнейшей спокойной жизни.
После её ухода я почувствовал себя еще хуже, чем до бара. Ладно, решил я, утро вечера мудренее, и, достав из пакета новую подушку, стал устраиваться на ночлег.
В этот раз я спал без сновидений, но разбудил меня тот же пищащий, противный до невозможности писк, что и вчера.