Она рассказывала, что корабль готовится к приему новой партии гостей, и что в этот раз она будет принимать участие в сессии.
— Почему вы не пытались сбежать? — не выдержала я, слушая ее рассказы.
Ее глаза расширились от удивления.
— Куда? — Она продолжила жевать, непонимающе глядя на меня.
— Чертов океан! — Я забыла, что нахожусь на корабле. — Но вас же много. Почему же вы боитесь его?
— Ну, — протянула она, продолжая поглощать пищу, и буднично ответила: — Он же хозяин.
Я была в недоумении.
— Невероятно! Неужели вы привыкли быть рабами?
— Рабами? — повторила она, будто смакуя слово. — О, раб... Да, работники. Конечно, мы привыкли к своей работе.
Кажется, у нас возникли трудности перевода.
— Я не об этом...
Дверь щелкнула. Увидев капитана, Анжела как по команде вскочила на ноги и, молниеносно собрав посуду, вылетела из каюты.
Он изучающе посмотрел на меня.
— Может, ты поможешь прояснить мои воспоминания?
— Что? — пискнула я.
Мои связки каждый раз будто сдавливала невидимая рука в его присутствии.
Мужчина со скучающим видом стал медленно приближаться.
Нет. Только не подходи близко.
Капитан обогнул меня и потянулся к своей подушке.
— Не подскажешь, чьё это? — Он выудил из-за матраса кружевной лоскут.
Черт! Вот почему я не нашла их.
— Ты же была здесь в ту ночь, значит, должна знать, кому они принадлежат. — Его голос звучал лениво, казалось, его не интересует ответ, потому что он уже сделал выводы.
Я была уверена, что он ничего не помнит. Почему сейчас?
— Отвечай! — потребовал капитан, куда более настойчиво. — Та блондинка утром… это ведь была ты.
***
В то ранее утро мой и без того беспокойный сон нарушил щелчок двери, двое ввалились в каюту. Капитан неуверенно держался на ногах, а на нем висела девушка, смахивающая на резиновую куклу.
К горлу подкатил очередной приступ кашля, и сейчас я могла думать только о том, как не выдать себя, несмотря на неловкость ситуации.
Капитан стал неторопливо раздеваться, но обессиленно опустился на кровать. Девушка принялась услужливо стягивать с него джинсы, когда он откинулся на подушки. Она запустила руку себе под фартук, и в темноте каюты послышался звук расстёгивающейся молнии.
— Мой капитан, — томно прошептала путана, — я стану для вас особенной...
Ее прервал кашель. Мой кашель. Черт! Ну почему сейчас?
— Новенькая? — Она попыталась разглядеть меня, непривыкшими к темноте глазами.