Просыпаюсь с растерзывающим душу разочарованием.
Все не так.
Я столько мечтала об этой поездке, торопила дни, чтобы она скорее наступила, а сейчас хочется реветь от безысходности и самое ужасное винить в произошедшем некого, если только свое баранье упрямство.
Смотрю на Никиту, мирно посапывающего рядом, и сердце трепещет. Я его так люблю и… так ревную.
Не знаю, откуда взялось это разрушающее чувство: от собственной неуверенности в своей привлекательности или от давящей действительности? На любом мероприятии, куда бы мы ни пришли, всегда находилась одна или несколько особ, которые норовили занять мое место.
Нет, он не проявлял открытого интереса к ним, но и не был холоден, а многие современные девушки готовы вешаться на шею любому, кто не гонит их прочь.
Радовало только то, что вечеринок в нашей жизни было немного и то, что Никита перестал быть моделью. Иначе я очень скоро оказалась бы в психушке со своей паранойей.
Многие покрутят у виска, скажут: «Идиотка. Он тебя любит, а ты создаешь проблемы на ровном месте».
Согласна. Да и разумом все понимаю, но, когда вижу рядом с ним девицу, готовую на все, чтобы оказаться в его постели, со мной творится что-то неуправляемое.
Наверное, осознавать и давать советы всегда проще, чем им следовать.
Прижимаюсь к Никите всем телом, утыкаюсь носом в плечо...
Вчера просидела в ванной не меньше часа, желая, чтобы он уснул и не пришлось объяснять мое «давай завтра» и вываливать на парня свое отвратительное настроение.
Тот показательный секс за стеной как-много-ты-теряешь разозлил меня и убедил окончательно: эта рыжая стерва отправилась в поездку совсем не за красотами Европы, не к невероятному морю, даже не за компанию со своим парнем, а с намерениями попытаться отобрать у меня Никиту.
Тяжелая рука ложится мне на талию и скользит по спине вверх, вызывая приятную дрожь в теле и желание отключить мозг. Кладу ладонь на живот парня и веду вниз, мгновенно ощущая, как собственное тело обдает жаром и, перескакивая ступени возбуждения, переключается на состояние, в котором находилось вчера, когда нас прервали.
Моя простая ласка, как сигнал к бою, и уже через минуту оказываюсь прижатая к матрасу тяжелым крепким телом и, смотря в его сумасшедшие от желания глаза, хочу только одного, чтобы на этот раз нам никто не помешал.