– У кого из вас есть такое оружие? У меня оно есть и будет у отца моей жены.
После этого жених налил ещё, и дальше торг продолжался до полного усвоения напитка. Трудно сказать, или спиртное так повлияло, или профессиональные умения опытного сыщика расположить к себе людей. Но не прошло и пары часов, как его собутыльники были готовы отдать даже своих жён за право породниться с хорошим человеком. Но тот, сохранив самую ясную голову, показав на сумерки, окружившие селение, сказал, что жену будет выбирать завтра утром, и все стали расходиться. Двое мужчин пригласили гостя к себе в дом, он отказался, опасаясь классического разбоя, спать пошёл в лодку, которую благоразумно перегнал на другой берег речки Сивы. А для страховки поставил над лодкой палатку, вернее тент от неё, который хорошо скрывал спящего человека и давал ему пару секунд при возможном нападении.
Спал Белов вполглаза, к счастью, соседи оказались мирными, и проснулся он утром с головой на плечах и даже в своей лодке. После утреннего туалета жених снова переплыл к селению и поднялся к домам. Там уже вовсю горели очаги и готовилась пища, стол был накрыт, а жители празднично одеты. При появлении гостя женщины запели весёлую угорскую песню, в которой тот понял несколько слов, порадовавших его, а именно «мой», «любовь», «дом». Потом, пританцовывая, четыре женщины взяли жениха под руки и подвели к столу, вкопанному посреди селения, посадили на лавку.
Рядом сели два старика и стали объяснять процедуру сватовства. Белову предлагалось пройти по всем домам и посмотреть на всех девушек на выданье, после чего вернуться к столу и продолжить разговор с главами семей. Не оставляя своего мешка, жених с посохом-самострелом в сопровождении жителей направился по селению. В селении оказалось семь жилых домов, как он и предполагал, дома были небольшие, без фундамента, больше похожие на погреба или полуземлянки, на одно окно с очагом в ближнем от входа углу. Топились дома по-чёрному, рядом с очагом была мурейка, а вдоль стен стояли полати, почти во всех домах в два этажа. Эти жилища напомнили отставному милиционеру бандитские схроны, только без железной печки-буржуйки. Даже запашок в землянках стоял такой же тяжёлый. Становилось понятно, почему все жители сидели на улице и там же готовили пищу.