Кофейная пенка зашипела, переливаясь через край турки. Крошечный огонек горелки погас, запахло газом.
– Твою мать, – зашипел Сид и кинулся спасать остатки кофе.
Дашка не спала. Сидела на краю постели, подобрав под себя ноги и укутавшись в плед. Каштановая прядь выбилась из-за уха и падала на обнаженную грудь.
– Блин, как ты так вообще живешь? – она недоуменно обвела рукой комнату.
– А, ерунда, – Сид привычно улыбнулся. – Раньше здесь и кровати не было – только палатка прямо посреди комнаты. В ней и спал.
– Ну, если матрас на полу можно назвать кроватью, то прогресс налицо! – девушка хихикнула и потянулась к Сиду. – Кофе принес? Иди сюда…
Сид поставил две дымящиеся чашки на старомодную колонку от магнитофона, служившую прикроватной тумбочкой.
Помедлил секунду и пододвинул к постели плетеное кресло. Устроился в нем, потянулся за кофе и подмигнул Дашке. Та тут же с готовностью улыбнулась в ответ. Молодая, сильная и почти красивая. Сид даже залюбовался ею.
Кофе ощутимо горчил. Отставив чашку, Сид поднял с пола пачку сигарет и закурил.
– Ну так что? Как ты дошел до жизни такой, приятель? – Дашка растянулась на кровати, грея руки о кружку.
Сид неожиданно разозлился. Формулировка показалась ему оскорбительной. Но, бросив взгляд на подругу, все же сделал над собой усилие и расслабился – слишком уж весело и тепло смотрела девушка.
– Даже не знаю, что сказать, бэби, – излюбленное его начало для этой байки. – Мама у меня была из первых хиппи.
– М-м, что ты говоришь?
Дашка тряхнула головой, отбрасывая с глаз пушистую челку.
– Помню, как-то пришел к ней, – Сид затянулся и сделал паузу, – и спрашиваю: «Мам, я дитя любви?»
– Ну? – подогнала Дашка.
– А она отвечает, – Сид улыбнулся, выдерживая паузу и наслаждаясь вниманием. – «Нет, ты дитя очень хорошего секса!»
В комнате повисло молчание, затем Дашка неуверенно прыснула.
– Н-да… – протянула она. – Истории у тебя… И что, это все из-за твоей мамы?
– Что «это все»? – не понял Сид.
Он привычно обвел взглядом комнату. Голые стены, изначально выкрашенные в белый цвет, теперь пестрели рисунками и надписями. Пол в теплых тонах удачно перекликался с резным деревянным жирафом на подоконнике. В углу громоздился мольберт.
В этой квартире прошло детство Сида. Когда-то, очень давно, стены комнаты были оклеены обоями – впрочем, их тоже было не разглядеть из-за рисунков и плакатов рок-звезд, которых так любила его мать.