Время плавания я собиралась потратить на обучение, на узнавание
местных реалий, на оценку сил: своих и чужих.
Мы плыли уже несколько дней, и постепенно я привыкала. Сейчас,
вспоминая подземное путешествие, я понимала, что просто не до конца
верила в то, что это навсегда. Мне все казалось, что этот сон
закончится, и я вернусь к прежней жизни. Но нет! Все, что
происходило вокруг меня теперь, и было моим миром, касалось моей
будущей судьбы. И воины моего отряда, и Имхотеп, и чувствующая
отчуждение Амина – это и есть реальность. Очень непривычная,
неудобная, как новая одежда не по размеру.
Чужим было все – еда, запахи, природа, климат. Люди… Люди были
самым чужим и пугающим в этом мире. Я не понимала привязанности ко
мне Сефу. Даже подозревала, что он просто влюблен в прошлую
ипостась царевны. Но, кажется, нет. Ничего такого я не заметила за
эти дни. Тогда откуда такая верность? Амина, которая беспрекословно
выполняла любые требования и сторонилась меня теперь. Я её не
понимала! Имхотеп, который тоже что-то там себе думал и иногда
странно посматривал на меня.
Все свободное время я старалась общаться с ним. Иногда
спрашивала о чем-то Сефу. Амина чувствовала обиду, от того, что «ее
царевна» мало говорит с ней, не пускает к себе в душу и отдалилась.
Это могло стать большой проблемой!
-- Амина, я хочу поговорить с тобой.
Мы плыли уже пятый день и в каюте теперь были устроены два ложа
– для меня и для служанки. Кресло вынесли на палубу, за каюту. Там,
в тени, я обычно и беседовала, и училась. Но сейчас решила, что
настало время наладить отношение с Аминой. Полдень я всегда
проводила в каюте – слишком пекло солнце. Сегодня я приказала ей
сопровождать меня. Сама служанка последнее время почти не общалась
со мной.
-- Садись и скажи мне, что не так.
Амина присела и уставилась в пол. Я сидела напротив в
продуваемой легким ветерком каюте и в рассеянном свете, падавшем из
незастекленных окон, рассматривала её. Около тридцати лет,
полноватая, с гладкой плотной кожей, очень смуглой. Немного
морщинок в уголках накрашенных глаз, аккуратные черты лица, узкие
губы, карие, чуть узковатые глаза.
Недавно я с удивлением увидела, что ее прическа каре – это
парик. Этакая плотная шапочка. Настоящие волосы были почти
полностью сбриты. Так, какой-то незначительный ёжик в два
сантиметра. Чистоплотная, как, впрочем, и все мои спутники. Все,
даже воины отряда, мылись не один и не два раза в день, а при любой
возможности и обязательно умывались перед трапезой. Сладкоежка.