Я начала медленно пятится к входным дверям, стискивая ручку
переноски… Шар казался безобидным, не пах дымом, не кидался
искрами, не…
Он ничего не делал, просто висел и горел. Я уже пропятилась
почти половину коридора, когда все произошло. Одновременно,
непонятно почему, закричала Баська, и этот мявк резанул меня по
нервам, я споткнулась о выставленные в коридоре вещи и начала
падать, а шар вспыхнул и рванул ко мне…
***
-- Ой, что вы, Нина Семеновна! Ужас-то какой! Я уж и давление
меряю, и таблетки каждый день пью! Страх-то какой! За час ведь все
дотла сгорело, за час!
-- Как же так-то? Ведь зима! Я думаю, Татьяна Пална, никакая это
не шаровая молния! Откуда в центре дома, зимой, шаровая молния? Не
весна же на улице, гроз нет. Я думаю, это Артем опять связался с
неподходящей компанией! Взрыв ведь был? Все слышали! Вот так
съездишь в гости, как я, а вернешься – и такой ужас!
-- Был, Нина Семеновна, был! Точно был! Но вон, из милиции
которые, не верят! Говорят, обломки бы раскидало, если бы что-то
взорвалось. А Тёмку в милицию все равно увезли. Не зря ведь.
Нормальных-то людей не забирают. Говорят, что наркотики у него
нашли!
-- Ой, давно пора, Татьяна Пална. Сколько он Верочке нервов
попортил!
-- А ее так и не нашли?
-- Нет. Я уж к батюшке ходила, просила заупокойную по девочке
отслужить. Я бы и заплатила сама. Мученица она, сколько лет мать
свою доглядывала, ведьму эту, прости господи, согрешишь тут с ними…
Отказался батюшка. Говорит, не известно, жива ли она. Всего, мол,
две недели прошло, может еще объявится.
-- Может, Верочка уехала просто?
-- Дай Бог, Татьяна Пална, дай ей Бог…
Пробуждение было на редкость болезненным. Мышечные боли
равномерно распределены по телу, голова просто чугунная, сильная
боль в боку… Темнота, влага, странные запахи…
Я аккуратно потрогала бок – перебинтовано… Неужели ожоги?!
Кстати, почему темно? Разве в реанимации гасят свет? И тут я резко
подскочила на кровати:
-- Бася!
Этот скачок привел только к рванувшей меня когтями боли и
обмороку…
Второй раз я очнулась под странное бормотание:
-- … мудрый Тот… И вразуми меня и пошли помощь… /неразборчиво/…
в жертву самого сильного жеребца царской конюшни…
Я с трудом приоткрыла слипшиеся ресницы. Пещера. Ну, или
какое-то подземное убежище. Невозможно объяснить, почему я так
решила, но то, что я нахожусь глубоко под землей, не вызывало
сомнения. Небольшая комната, метров двадцать, с двумя кривоватыми и
толстыми колоннами и очень низким потолком, стены беленые, но уже
очень давно. Местами и побелка, и штукатурка обвалились, обнажая
где-то камень, а где-то плесневелый кирпич. Чадил и мерзко вонял
факел, вставленный в какую-то щель в стене.