В моей же комнате, кроме кровати и ларцов с благовониями и
украшениями на специальных столиках, были еще две табуретки,
деревянное кресло и окно. Окон, кстати, в доме было очень мало.
Далеко не в каждой комнате.
На мой взгляд выглядели они не слишком привычно. Это была очень
узкая щель от потолка до пола, забранная искусно сплетенной из
какой-то лозы решеткой. И плотный расшитый занавес, который в
расправленном виде давал прекрасную картину – бегущих антилоп. В
зимний сезон, когда часты песчаные бури и сильные ветра, окно
плотно закрывали наружными деревянными ставнями.
Время приближалось к полудню, начиналась самая жара и я
вернулась в свою комнату. Следующую за моей спальню занимала Амина.
Она везде сопровождала меня молчаливой тенью, и я уже привыкла к ее
ненавязчивому присутствию. Но иногда мне хотелось побыть одной.
-- Ступай к себе, Амина. Я хочу немного поспать.
Спать я не хотела, и чем заняться - решительно не знала. Точнее,
знала… Но боялась. Немного побродив по комнате и в который раз
рассмотрев яркую роспись стен, я все же открыла самый длинный
ларец, за которым специально ездил в город один из солдат Сефу и
заказывал его по меркам, достала из кучи тряпья диск.
Я, избави бог, не собиралась ничего с ним делать. Мне хватило и
того пожара. Но стоит спокойно и внимательно рассмотреть его еще
раз. Вдруг есть что-то еще? Рисунок или… Я даже не могла четко
сформулировать для себя, что я ищу. Отдернула тяжелую штору,
придвинула к окошку кресло и устроив на одном из столиков эту
непонятную золотую линзу начала рассматривать.
Совершенно и абсолютно гладкое стекло. Внутри – золотой слой.
Всё! Ну, штырь еще этот торчит…Прохладное даже при такой жаре
стекло приятно на ощупь. Немного покрутив его, я встала с кресла,
взяла диск за торчащий штырь и уперла его в пол. Центр диска
оказался ниже уровня моих глаз. Снова села в кресло – так я
смотрела ровно в центр диска.
Некоторое время вглядывалась в искаженное отражение своего лица,
потом меня отвлекла Баська. Немного «пободав» мою ногу, требуя
чесаний и ласки, сообразила, что толку не добьется и, тяжело
подпрыгнув, взгромоздилась мне на колени.
Я гладила горячую бархатную шкурку, почесывала за ушами и
складочки на шее, а сама почему-то вдруг вспомнила ту поляну, на
которой экспериментировала. Какой она была красивой до пожара. С
плотной изумрудной растительностью, чуть влажной от вечерней росы и
близости реки, мерцающей в лунном свете. Даже запах зелени и воды
почувствовала, влажность эту…