– Господа, сожалею, что отрываю вас от ужина, – взволнованно тараторил он по-английски с типичным французским акцентом. – Мы уже и так успели всем вам надоесть за сегодняшний день. Разрешите представить, это мой помощник, комиссар полиции Жан Жак Дэвре, – и он, не оборачиваясь, собрался продолжать говорить, как тут месье Дэвре втиснулся с комментарием:
– Мы действительно сожалеем, и ничего такого не имеем в виду, просто обстоятельства, это просто обстоятельства вынуждают нас… – он так эмоционально жестикулировал, подыскивая нужные английские слова, что становилось страшно за жизнь стоявшего рядом шефа полиции. А молодое лицо комиссара с огромным носом успело покраснеть и обратно побледнеть, пока он пытался закончить эту красноречивую фразу.
– Мы поняли, что ты хотел сказать, Жан, спасибо, – полуобернувшись, сказал шеф своему помощнику, своей второй голове, возвышавшейся над его первой. – Господа, мне приходится сообщить вам печальную новость. Человек, увиденный вами сегодня за бортом вашей яхты, – это хороший ваш знакомый. Его имя Эрик Оффенгеймер. Это не только ваш друг, месье Амелресов, но и близкий партнер по бизнесу. Как я понимаю, вы являлись совладельцами алмазного рудника близ российского города Архангельск. Это так?
По мрачному и обескураженному лицу Амелресова можно было понять, что неожиданное известие о смерти друга и партнера поразило его в самое сердце.
– Этого не может быть, – видно было, насколько Вадим убит новостью, – Простите за бестактность, – медленно проговорил он, – но Вы уверены в том, что это именно он? Может быть, это ошибка? Такое почти невероятное совпадение? Вы знаете, как он погиб, при каких обстоятельствах, Вам точно известно, что это Эрик?
– К сожалению, на данный момент вся информация по делу Оффенгеймера носит конфиденциальный характер. Все-таки, как-никак человек мирового масштаба, – шеф полиции многозначительно посопел. – Могу Вам только лишь сказать, что это предполагаемый случай самоубийства. Поистине трагично, когда уходят, можно сказать, полные жизни люди, месье Оффенгеймеру было всего шестьдесят шесть лет от роду. Мы уже опросили людей, живущих в тех местах, где располагается его вилла на берегу моря. В тот вечер многие его видели. И ошибка здесь маловероятна.
Действительно, ошибиться и не узнать Эрика Оффенгеймера было просто невозможно. Он был знаменит на Ривьере тем, что вот уже несколько последних лет подряд проводил лето на юге Франции, в самых тусовочных местах, например, Сан-Тропе. Он обожал приходить далеко за полночь в один из самых раскрученных клубов, в парике из длинных белых волос, с голым торсом и в каком-нибудь сумасшедшем одеянии вроде мини юбки, расшитой люрексом. Многие решили, что он не в себе, но опровержением тому была его абсолютно адекватная бизнес-деятельность.