Снова пышное застолье
– Горевать, старик не стоит.
И журавль опять ему
Говорит: – Возьми суму.
Шел и думал, что, бог весть.
И решил присесть, поесть.
Крикнул: – Двое из сумы!
Что свершилось в тот же миг.
Но не кушанья подали,
Хорошенько так поддали.
Чтоб осталось на уме:
– Не ходи поесть к куме.
В баньке париться не смей.
Отобрать суму сумей.
Так добавили ему,
Чуть успел сказать: – В суму!
Снова в гости старичок.
Снова сумку на крючок.
Не успев воды попить,
Просит баньку истопить.
Истопила, в баньку дед.
А кума скорей обед.
Просит: – Двое из сумы.
Те давай вправлять умы.
Бьют зловредную куму:
– Старику отдай суму.
Чтоб самой себе помочь
В баню шлет большую дочь.
В баню та, зовет и ярится.
– Не успел, – кричит – пропариться.
У кумы терпеть нет мочи.
Средней: – Кликни кума доча.
А старик, сбивая пыл:
– Только голову помыл.
Третья в баньку дочь приходит.
Кум противный, не выходит.
Знать совсем забьют куму.
Отдает она суму.
Кум из бани очень строго:
– Все в суму, и их не трогать.
Вот теперь я их не брошу —
Ни сердиту, ни хорошу.
Обе сумке на плечо
Шел к старухе старичок.
А она ему навстречу:
– Где ты шлялся, искалечу.
Но старик в избу вошел,
Говорит – Садись за стол.
Из сумы явились двое,
Скатерть сразу с бахромою.
И на стол старухе сказку,
Чтоб могла наесться сразу.
Снял старик суму хорошу,
На крючок другую ношу.
Ту, что кормит вынес в клеть.
Что случится, стал смотреть.
По двору довольный ходит,
Этак время он проводит.
Вот старуха воет выпью,
Захотелось бабке выпить.
Старика позвать, увы.
– Ну-ка двое из сумы.
Вышли двое и с дубиной,
Бабке править стали спину.
Вот уже болят бока.
Бабка кличет старика.
Тот послушав как орут,
Молча ходит по двору.
С приговором бьют бока:
– Впредь не трогай старика.
Стало жалко деду бабку.
Тех в суму – ее в охапку,
В баньку сразу, на полок
Парить бабку уволок.
Стой поры, таки дела,
Бабка стала вдруг мила.
Не шипит, не крикнет громко.
Так проходит злобы ломка.
Дед, как в масле сыр валяется.
Только бабкой похваляется.