Я понял, что полюбил – и нельзя было не полюбить в этот вечер, не она, так другая бы появилась, тем более. Что девушка, о которой я рассказываю, вполне подходила для создания легенды: какая-то вся неуловимая и, кроме хрупкости и миниатюрности – ничего определенного, неуловимые черты лица, какая-то воздушность и эфемерность. Получилось так, что и моя влюбленность впоследствии, когда в памяти осталось во много раз усиленное впечатление о том вечере, как о необычайной феерии (сумеречный свет, гулкость шагов, опустевшая, только что политая мостовая Петропавловки в 3—4 утра) превратилась в сознании в какой-то необыкновенный эмоциональный сгусток, при воспоминании о котором хотелось кричать и обливаться сладкими слезами о как будто бы состоявшемся, но безвозвратно канувшем несбыточном.
Итак, в своей новой любви я постоянно балансировал между двумя чувствами – к несуществующему из детства и к вполне земной девушке из наступающей юности, а неопределенность положения подготовила почву для очередной трансформации Великого Зова, который всколыхнул мои духовные силы, дал новый толчок для развития. Да, я любил, я отчетливо это осознавал, но только когда находился наедине с самим собой, со своими фантазиями о ней, о наших будущих встречах. Когда через полгода после алых парусов у нас вышло несколько свиданий, реальность не совпала с мечтами, говорить вдруг стало не о чем, чувствовалась скованность, и ничего похожего на любовь я не ощущал. Чувство исчезало, когда на место идеализированного эфемерного образа вставала реальная девушка: не глупая, хорошенькая, но какая-то страшно конкретная и законченная.
Обреталась форма, и несбыточное Великого Зова растворялась, как растворяется красота целого при попытке его разъединить. Казалось бы, после того, как убедился в придуманности чувства, я должен был сделать соответствующие выводы – однако нет, мы расстались почти на год. И вновь вспыхнул огонек любви и захолодел ветерок какого-то замирания в груди, когда я остался вновь со своей придуманной, похожей и совсем не похожей на ту, которой эта фантазия была посвящена.
Через год наши встречи повторились, возникшие отношения стали почти взрослыми – и как знать – быть может именно это и разрушило мечту, в которую я был влюблен, и после того как мы окончательно расстались, сладостная тоска притупилась и вскоре оставила меня: к тому времени сформировался новый вид самовыражения и духовных поисков, в которых вновь. Уже в видоизмененной форме забрезжило несбыточное Великого Зова: поэзия, творчество, созидание чего-то из ничего, рождение формы, несущей за собой шлейф бесформенной эмоциональной ауры.