Он легонько отодвинул Веру в сторону и прошел вглубь комнаты.
Вера попыталась обнять его. Он отстранился.
– Пожалуйста, прости меня. Я глупо приревновала. Скажи, как я могу это исправить?
– Легко. Просто прекратить дискуссию, – рявкнул, не оборачиваясь, Алексей.
Он достал чемодан, открыл и усердно взялся что-то там искать, вороша и отбрасывая вещи, не замечая стоявшую рядом Веру. Изрядно покопавшись несколько минут, мужчина нашел зубную щетку и отправился в душ.
Вера металась по комнате, как в смертельной агонии. Это все не с ней. Так не должно было случиться. «Все пошло не так. За одну фразу, за один проступок? Как исправить?».
Через четверть часа шум воды в ванне прекратился. Вера караулила под дверью. Алекс равнодушно прошагал мимо женщины и лег в кровать.
– Поговори со мной? – Вера встала у изголовья.
– Ты меня не слышишь? Давай проведем оставшееся время, общаясь по-светски, – злобно буркнул мужчина.
– Я не хочу по-светски. Я хочу душевно, как раньше, – сквозь первую слезинку прошептала Вера.
– Все. Я спать. – Он отвернулся и закрыл глаза. Вера легла рядом, прижалась телом.
«Спи нормально», – выпалил Алексей, отодвигаясь на край постели.
И до утра не произнес ни слова.
Вера прикрыла веки ладонями, этот жест всегда ее немного успокаивал: «Это обрыв. Я лечу вниз».
Вера не спала, заворожено смотрела на затылок уже невозможного своего счастья. Занесла руку над его плечом, но не решалась дотронуться. Прошло несколько минут в метаниях. Решилась. Дотронулась. Он вздрогнул, стряхнул плечом, будто туда села надоедливая муха.
Алексей не обнимал. Не ластился, не искал в темноте, как все предыдущие ночи.
Вера ворочалась с боку на бок, заставляла себя чуток вздремнуть, но в голове назойливым эхом отдавалась: «Пусть у него все будет хорошо. Боженька, пусть у него все будет хорошо». И никакого сна.
Утром есть надежда что-то исправить.
Вера стянула с себя трусы и майку, пробралась под одеяло Алексея. Взобралась сверху. Положила его руки на свою грудь. Поцеловала за ухом, в шею, языком провела по соскам, спускаясь ниже. Извиваясь, как тряпка на флагштоке в ненастье, трепетно ласкала его. Мужчина безучастно лежал. Не реагировал и не сопротивлялся. У Веры затекла шея, распухли губы, свело челюсть. «Господи, да что с ним, – Вера приподняла голову от его живота. – Он не хочет меня».