Ведущая замолчала, картинка сменилась, и на экране появилась средних лет женщина, сидящая в кресле с платком в руке. Эту женщину звали Жанна. Сейчас большинство матерей города, и возможно, всей страны, сочувствовали ей. Женщина всхлипывала и отворачивала глаза от камеры. Она вытерла их платком, затем направила свой взгляд в объектив. Зрители телеэкранов встрепенулись от блестящих и одновременно опухших от влаги глаз.
– Я обращаюсь к похитителю моей Эльзочки, – начала медленно женщина, – не обижайте её, прошу вас. Она всего лишь ребёнок. Ей ещё нет и двадцати лет. Скажите, что вы хотите от неё, и как нам получить её обратно. Мы сделаем всё, что захотите, только не обижайте нашу девочку.
Женщина прекратила говорить и громко заплакала, опустив голову. Картинка снова поменялась, и на экране вновь возникла ведущая.
– Напоминаем, что похитители до сих пор не предъявили никаких требований. Поиском девушки занят один из лучших следователей города.
На экране появилась картинка белой туфли с каблуком, и маленькой книжечки красного цвета, которую держал в руках журналист в синей майке и бежевых шортах. Книжечка частично была запачканной в грязи, это была зачётка девушки.
– Это всё что нашли на окраине парка в день пропажи девушки. Следите за нашими выпусками, с вами была Тамара Ершова. Всего хорошего.
На экране забегали цветные огоньки рекламных роликов, и Люба в задумчивости переключила канал. Она не заметила, как крекеры закончились. Люба лениво сползла с кровати и вышла из комнаты. Её перемещения по квартире сопровождались едва слышными шлепками босых ног по линолеуму.
Какая бывает жестокость, – думала Люба.
– Почему ты ещё не ложишься? – спросила её мать, выглянувшая из своей комнаты.
– Я только попью воды, и сразу спать, – весело сказала Люба. Она медленно, вразвалку, пошла на кухню. Она попила воды и так же медленно пошла обратно к себе в комнату.
– Ты носишь слишком откровенную одежду, – заметила мать, вышедшая в коридор.
– Я дома, и могу ходить хоть голой, – властно сказала молодая девушка.
– Ну что же. В свои семнадцать лет, ты в праве сама решать, какой штамп поставят на тебе окружающие.
– Мамочка, – сказала Люба и подошла вплотную к матери, – я люблю тебя, – девушка поцеловала мать и проскочила к себе в комнату.
Максим сидел за компьютером. Бегло нажимая кнопки, он общался со своим приятелем. Его серый, покрытый веснушками, овал лица, с двумя чёрными моргающими камушками, напоминал голову манекена.