Протекание кризиса
Период разрушения обычно начинается с появления сомнений – в работе, партнере или ранее составленных планах на жизнь. При этом жизнь может быть достаточно успешной и в семейном, и в профессиональном плане. Причина сомнений неясна, поэтому подобные мысли человек отгоняет от себя и, конечно, не признается в них окружающим.
«Мне ужасно тяжело. Моя жизнь – просто кошмар. Все тянется и тянется. Я очень устал, но ничего не могу с собой поделать. Ночью лежу, и мне не спится. Могу 3 часа валяться и думать о всякой ерунде – от красивых машин до смысла жизни, хотя в чем он, я лично не понимаю. Я не знаю, зачем живу и как мне жить дальше? Если разбираться с самого начала, то я хотел стать рок-звездой. А сейчас я кто? Сейчас я – официант. А этим летом я понял, что хочу быть летчиком. Побывал на аэродроме, полетал на самолете. Но надо учиться, а это очень дорого. Что делать?» М., 30.
Многие говорят о переживании эмоционально приглушенных чувств – грусти, тоски, иногда обеспокоенности. Некоторые испытывают скуку от жизни, желают перемен.
«Все надоело и хочется резких перемен. Иногда кажется, что все уже позади. Ничего нового в жизни не будет. Все знаешь, все умеешь, все налажено. Один день похож на другой. Еще понимаешь, что время начинает бежать очень быстро. Летят недели, месяцы, годы, и ничего не успеваешь сделать». Ж., 32.
Затем могут появиться острые негативные чувства – страх физического увядания, боязнь будущего.
«Сейчас, когда мне скоро исполнится 30, кажется, что молодость кончилась. Появились физиологические проблемы – кожа, сон, восстановление после стрессов. Боюсь, если возникнут проблемы в личной жизни, уже трудно будет найти себе партнера. У моих подруг похожие страхи». Ж., 29.
Периодически появляются мысли о смерти или о времени, отпущенном для жизни, и старении.
«Впервые в этом возрасте задумалась о смерти. Раньше могла рассуждать о чем угодно, но серьезно не верила в то, что умру. А сейчас кажется, что не так много осталось. Создается впечатление, что какой-то “багаж” уже накоплен и дальше остается только его реализовать. Но совершенно непонятно, как это сделать. Да и зачем, собственно говоря? Складывается ощущение, что дальше уже не будет никакого роста, а если и будет, то для этого нужно биться головой о стенку, нарушать все культурные и социальные нормы. Но тут опять встает вопрос: “А зачем? И стоит ли?”» Ж., 28.