– Я бы вам этого не советовала, мадам, – раздался сзади скрипучий голос.
Мисс Лиз и миссис Симмонс вздрогнули от неожиданности и обернулись. Позади них стояла экономка миссис Робинс, сухопарая неприветливая женщина неопределённого возраста. Глубоко посаженные чёрные глаза смотрели мрачно и почти угрожающе. Она поджала и без того тонкие губы и сверлила новых хозяек неприязненным взглядом.
– Это, конечно, не моё дело, – сказала она сухо. – Но беседка была любимым местом отдыха мистера Холла. Он часто здесь бывал. И я бы не советовала портить его вещи.
Миссис Симмонс слегка опешила от неожиданной отповеди, но быстро взяла себя в руки. Её лицо порозовело от возмущения:
– Это действительно не ваше дело, Робинс! – сказала она резко. – И позволю себе напомнить, что мистера Холла уже недели две как нет в живых! И именно я нынешняя хозяйка этого дома!
Если бы взглядом можно было обращать в камень, то обе дамы непременно в ту же минуту превратились бы в валуны. Но, увы, даром василиска миссис Робинс не обладала, как бы ей этого ни хотелось.
– Можете идти, – отчеканила миссис Симмонс и отвернулась, давая понять, что аудиенция окончена.
– Моё дело предупредить, – процедила экономка и неторопливо пошла прочь.
Мать и дочь обменялись недоумёнными взглядами.
– Что она этим хотела сказать? – спросила Лиз, хотя ответа на её вопрос не предвиделось.
– Кто ж её знает, – миссис Симмонс невольно понизила голос. – Она столько лет прожила тут, с дядей Джорджем, который был, скажем так, со странностями. Видимо и она тоже… со странностями.
– Мне неуютно в её присутствии, – призналась Лиз. – Словно туча закрывает солнце и становится холодно.