Вот при таких зловещих обстоятельствах я вступил во владение своим наследством. Вы спросите, почему я не продал поместья? Отвечу: поскольку я не сомневался, что наши беды были связаны с чем-то в жизни моего дяди и что опасность будет равно угрожать мне, в каком бы доме я ни поселился.
Мой бедный отец встретил свою кончину в январе восемьдесят пятого года. И с той поры миновало два года и девять месяцев. Все это время я благополучно жил в Хоршеме и начинал надеяться, что проклятие, тяготевшее над нашим родом, не коснулось его последнего поколения. Однако я утешал себя слишком рано, и вчера утром удар был нанесен в той же самой форме, в какой он сразил моего отца.
Молодой человек вынул из кармана жилета смятый конверт и, повернувшись к столику, вытряс на него пять сухих апельсиновых зернышек.
– Они были в конверте, – продолжал он. – Лондонский штемпель восточного района. Внутри те же самые слова, из каких состояло последнее требование, присланное моему отцу: «К.К.К.», а затем «положи бумаги на солнечные часы».
– И что вы сделали? – спросил Холмс.
– Ничего.
– Ничего?
– Правду сказать, – он уткнул лицо в ладони худых бледных рук, – меня охватило чувство беспомощности. Будто бедного кролика, когда к нему подползает змея. Будто я оказался в ловушке непреодолимого, неумолимого зла, от которого не спасут ни предусмотрительность, ни любые предосторожности.
– Ну-ну! – воскликнул Шерлок Холмс. – Вы должны действовать, мой милый, или вы погибнете. Спасти вас могут только энергичные действия. Сейчас не время поддаваться отчаянию.
– Я обратился в полицию.
– А!
– Но мою историю там выслушали с улыбкой. Полагаю, инспектор не усомнился, что все письма были шутками, а мои дядя и отец, как постановили присяжные, стали жертвами несчастных случаев, не имевших никакой связи с угрозами.
Холмс потряс в воздухе сжатыми кулаками.
– Немыслимый идиотизм! – вскричал он.
– Однако они отрядили полицейского охранять меня в доме.
– И он сопровождал вас сюда?
– Нет. Его инструкции были оставаться в доме.
Вновь Холмс испустил громкое проклятие.
– Почему же вы пришли ко мне? – спросил он затем. – И главное: почему вы не пришли сразу?
– Я не знал о вас. О моей беде я поговорил с майором Прендергастом только сегодня, и он посоветовал обратиться к вам.
– Собственно, прошло уже двое суток, как вы получили письмо. Нам следовало бы уже действовать. Полагаю, у вас нет никаких улик, кроме тех, которые вы нам показали, и никакой пропущенной подробности, которая могла бы нам помочь?