Фронт работ по восстановлению боеспособности корабля предстоял
огромный. Но большинство работ было из разряда, что называется,
«терпит». Первым делом восстанавливали системы подачи энергии и
ремонтировали повыбитое атаками штурмовиков вооружение линкора. А
еще медицинские дроиды занялись утилизацией погибших членов его
экипажа. Зачем задействовать столь сложных киберов, когда любой
робот – уборщик может запросто утилизировать тела в корабельных
конвертерах? А нейросети? Вот и пришлось прогонять все трупы перед
их дезинтеграцией через медицинские капсулы, благо тех в медблоке
полсотни стояло.
Сергей эту не слишком эстетичную операцию рассматривал еще и как
некую компенсацию за пустые боксы из-под нейросетей и баз знаний в
медицинском блоке и стоящий с распахнутыми дверцами огромный сейф в
каюте капитана. Команда, эвакуируясь, прихватила с собой все
наиболее ценное, на ее взгляд.
- Вы как? - Обратился Бузинкин к членам своей команды,
отыскавшей его после посадки своего корвета на одной из палуб
линкора. – Нет желания себе поставить нейросети, как у
инопланетников? Обещаю, что подберу вам наилучшее из всего здесь
имеющегося.
- Страшновато как-то. – Отозвался на предложение своего капитана
астронавигатор Сашка Кузикин, выражая разом все сомнения ребят.
- Зато сможете пользоваться почти любой бытовой техникой на этом
корабле. – Улыбнулся Бузинкин, тем самым напоминая, что пока без
его содействия они даже свет в каютах включить или выключить не в
состоянии. – Соглашайтесь, пока я добрый. В перспективе, имея в
мозгах эти нейросети, вы и их базы знаний изучать сможете. Ну,
если, конечно, удастся те отыскать на борту.
- А я согласен! – Решительно махнул рукой Илья Петрович. –
Слышал я, что нейросети и здоровье поправляют своим хозяевам, и
жизнь продляют. Мне с моим предпенсионным возрастом это уже куда
как актуально делается.
Следом за связистом и остальные члены экипажа один за другим
начали соглашаться с предложением Бузинкина. Обговорив
предварительно, нейросеть какой направленности хотели бы получить,
один за другим укладывались они в распахнутые медицинские капсулы,
и Бузинкин набирал под диктовку искина медблока на пульте
необходимые команды. Ему было сильно страшновато на своих товарищах
проводить манипуляции, в которых он, как говорится, ни уха, ни
рыла, но медальон его уверил, что искин просто органически не может
предать своего хозяина или ошибиться, поставив жизнь человека под
угрозу. Да и сам начинающий псион где-то глубоко в душе был твердо
уверен, что все эти манипуляции пройдут вполне успешно.