Я коснулся пальцами кладбищенской ограды. Она отозвалась легким жжением и холодом, послушно плавясь под направленной на нее энергией. Когда серебристые капли с мелкими рыжими пятнышками побежали вниз, я убрал руку и скептически полюбовался на результаты своего труда. Впрочем, сойдет. Нежить не пройдет мимо места, где использовали магию, а если окажется разумной, то и вовсе заинтересуется моим креативом. Ну скажите, какой дурак будет растрачивать дар на осквернение освященного забора? А дакараг еще и гастрономический интерес испытает – вдруг этот дурак вкусный?!
Я побрезговал идти через парадный вход и нагло левитировал через ограду – чем больше магии, тем лучше. Приземлился я на чью-то могилу, печально извинился, слез с нее и пригасил дар. Оглянулся. Как назло, ни кустов, ни низеньких деревьев поблизости не было. Ну что за кладбище такое – опасное, светится, а спрятаться негде! Я вздохнул, сел на постамент ближайшей скульптуры и вытащил из кармана куртки четыре красных камня.
Ангелу, рядом с которым я сидел, заговоренные рубины не понравились. Он скорбно взирал на них белыми глазами, словно намекая, что такому отродью тьмы, как я, рядом с ним делать нечего. Я сочувственно похлопал его по плечу и негромко проинформировал:
– Извини, друг, но времена инквизиции давно прошли. Ты не имеешь права меня выгонять.
Скульптура безмолвствовала. Впрочем, если бы ангел что-то ответил, тут бы стало одним покойником больше. Не то чтобы у меня были слабые нервы, просто к неживым предметам я относился странно. Они ведь не трупы. Кто сказал, что у камней, глины или картин не может быть души? Живописцы постоянно твердят: у меня есть любимая кисть, любимые краски. Думаете, они просто так любимые? Держите карман шире! Полюбившиеся предметы просто немного более одушевленные, чем все остальные. Но тем не менее ни один нож, памятник, кирпич или дорожный столб, с которыми я порой разговаривал, еще ни разу не подали голос.
Я перебрал камни на ладони, соскочил с постамента и вжал один рубин в рыхлую землю над могилой. Прикинул взглядом расстояние до ограды, прошел мимо выхода и пристроил следующий камень. Затем я поискал глазами холмик, который находился бы ровно напротив выхода. Ему достался предпоследний рубин. Последний я оставил у себя, на всякий случай спрятав не во внутренний, а во внешний карман куртки – чтобы достать быстрее.