- А что ты при упоминании о нем так скалишься? – даже немного
обиделась я на подобную реакцию:
- Для тебя ведь не секрет, откуда я появилась в Ордене и как
оказалась здесь, а главное, для чего? Хотя, зачем, я сама, если
честно до сих пор не знаю, но больше всего напрягает чужое
стремление привязать меня к этому месту.
- Привязывать нечего, ты и так здесь и когда придет понимание об
этом, то станешь не просто винтиком без права голоса, но и
полноправным членом команды, полегчает. Прими этот мир Ярослава, и
он примет тебя, поддержит, успокоит. Это ведь настоящая сила, с
которой надо считаться. Просто расслабься и попытайся не загонять
себя лишними размышлениями, все нужное придет само.
Как именно можно принять мир я не стала спрашивать, с этого орка
станется посмеяться над моим невежеством.
- Я не буду обещать ничего конкретного, но главное твои доводы
услышаны. Может, все-таки расскажешь об этом самом Тарантесе? Как
так получилось, что он решил участвовать в недвусмысленном ритуале
с человеческой женщиной?
- Помнишь, я сказал, что у меня на тебя планы?
Какое интригующее начало. Желание шутить в этот раз пропало
сразу, особенно стоило посмотреть на мгновенно посерьезневшего
Шармада. Видя, как время занятий неумолимо уходит, я умоляюще
попросила:
- Не тяни.
- У орков, особенно степных, таких как я, неимоверно силен голос
крови. Чтобы ты понимала, о чем говорю, я расскажу тебе о наших
шаманах. Они есть в каждом племени, а мы называем это передвижным
городом, поскольку нигде подолгу не задерживаемся, а население у
нас не маленькое. Каждый шаман, это правая рука ярла и самый
уважаемый орк в племени. Им становиться не самый талантливый и
сильный, а наиболее мудрый из тех, у кого нет тяги к роду, чтобы он
мог размышлять трезво и принимать взвешенные решения, не
руководствуясь родственными чувствами.
- Я понимаю, что такое родственные чувства, но, по-моему, умение
думать от них никак не зависят?
- Не понимаешь, - усмехнулся орк, - мы не просто ощущаем
присутствующего рядом выходца из нашего племени, это на уровне
физических ощущений. Мы способны различить холод, радость, боль,
даже вкус еды, если он сильно выражен. Как понимаешь, это несколько
мешает думать рационально, сильная эмоциональная привязка.
Я молча жевала губы: кто бы мог подумать, что такие большие и
сильные орки могут оказаться настолько чувствительными, ну по
крайней мере, по отношению друг к другу. Видя мое небольшое
замешательство, Шармад не стал ничего комментировать, просто
продолжив свой монолог: