И потому сейчас он стоял здесь, на этой большой красивой площади перед городской ратушей обычного немецкого городка. Изможденный годами седой человек, чьи плечи, привычные к золотым прямоугольным пряникам погон, теперь гнула вниз беспощадная старость, заставляя опираться на опостылевшую трость. Свежий весенний воздух вливался в легкие, помогая сердцу вернуться к нормальному ритму, сорванному длительным подъемом по кособокой извилистой улочке.
– Ну вот и хорошо, – пронеслось в голове, – теперь можно и дальше идти. Должно быть, немного осталось. Разве не одолею?
Намерение Фёдора Терентьевича продолжить свой путь неожиданно было прервано негромким окликом. Участливый девичий голос осторожно спросил его:
– У Вас всё хорошо? Мы могли бы чем-то помочь Вам?
Бекетов повернулся и увидел перед собой пару совсем молодых людей, девушку и парня, которые смотрели на него и чуть смущенно улыбались.
«Лет восемнадцать-девятнадцать, не больше. По виду они скорее всего студенты какого-нибудь местного колледжа. Какие молодые, свежие и открытые лица», – подумал седовласый ветеран.
– Может, вы подскажете, я правильно иду? Мне нужно Zentralfriedhof – центральное кладбище.
– Да, да, – как-то особенно торопливо произнесла девушка. – Если идти пешком, то минут двадцать. Но может быть, для Вас вызвать такси?
– Нет, спасибо. Я дойду.
Молодые люди по очереди попрощались – Auf wiedersehen /До свидания/. Почему-то ещё больше смутились и быстро пошли в ту же сторону, куда намеревался идти и сам Фёдор Терентьевич.
«Может быть их смутил мой выговор? Ведь ещё до войны инструктора по языковой подготовке предупреждали меня о том, что мой немецкий окрашен диалектическими признаками выходца из земли Шлезвиг-Гольштейн. А это ФРГ. Наверное, они посчитали, что я западный немец, которого непросто встретить в этих краях?»
«Такая приятная пара, – подумал он, глядя им вслед. – Дай бог, чтобы в новой социалистической Германии они обрели счастье и мирную жизнь». Потом, остановившись, ещё раз оглядел площадь. А ведь когда-то этот город и эта площадь наверняка видели и другие времена, и такие же замечательные молодые люди, как эти, их отцы и матери, ещё не стряхнувшие с себя очарование юности, собирались здесь.
* * *
…Начало мая 1939 года выдалось ненастным. С утра на город наползли низкие серые тучи, и поэтому временами сверху срывались горсти мелких дождевых капель, которыми ветер щедро осыпал лица собравшихся на площади людей. Казалось, здесь были все жители Цвекау, взоры которых, как по команде, были устремлены на стройные шеренги, вытянувшиеся в ротном порядке вдоль периметра ратушной площади. Непогода не оказывала никакого воздействия ни на зрителей, застывших в ожидании начала торжественной церемонии, ни на крепких и уверенных, с загорелыми лицами молодых людей, выстроившихся в безупречном порядке перед высокой трибуной, на которую уже заходили главные устроители городского митинга. Это был митинг городской организации «Гитлерюгенд», молодежного крыла НСДАП, национально-социалистической немецкой рабочей партии Германии, созданной для воспитания преданных сторонников фашистской идеологии нового руководства страны, тех, которые были призваны осуществить на деле самые амбициозные планы, которые когда-либо ставила перед собой Германия. Многие немецкие семьи с восторгом восприняли идею высших политических кругов партии объединить прежде забытую всеми молодежь в военизированный союз, где помимо отработки навыков владения оружием много внимания уделялось дисциплине, приучению к бытовому порядку, уважению к труду, участию в различных спортивных состязаниях, развитию новой, теперь уже фашистской культуры. Родители были спокойны. Из их обожаемых чад вырастут хорошие добродетельные граждане своей страны, и никто из них ни о чём плохом не задумывался. А зачем? «За тебя думает фюрер». Никто из них ещё не подозревал, что миллионы их любимых сыновей в самом ближайшем будущем усыпят своими костями снежные равнины России и желтые пустыни Аравии, а те, кому счастливый рок всё-таки судит вернуться домой и добраться до берегов Рейна и благословенных виноградных склонов мозельских долин, физически искалеченные, будут доживать свой век, не ведая больше, что такое обыкновенные радости жизни. И всё потому, что ранее они отправились в военный поход для того, чтобы не нести жизнь, а уничтожать её, истребляя в своей душе всё человеческое.