Спал на подушке, кормился отборным кормом, катался когтями по кожаному диванчику. И постоянно эти подсрачники за подсрачником! И чего мне не дают этого делать? На нем такие красивые узоры остаются!
Однажды я подслушал странные разговоры папаши и мамаши. В этот раз хозяин не напился, а мамаша в хорошем расположении. Сидят такие, общаются. А я ведь не только «мяу-мяу» понимаю. Глупые человеки! Мы коты умнее всех вас… сапиенсов! Так вот, говорили они о… кастрации. Мол, Васька ссыт где ни попадя. Пора его «выхолостать». Домашний ведь.
А мне, глупенькому созданию, ни в домек, о чем они. Сам думаю – небось папаша с мамашей решили мне новое лакомство подогнать. Порода я! И главное такие: «Поедем к Валере на район. Он быстро все сделает – дрысь и класс. Васька без проблем. А мы без вонища». Я расстроился. Понял, что речь не о еде. Думаю, мамаша с папашей решили новый горшок мне подарить. А мой синенький нравится. Я от него без ума. Так нет же. Новый захотели.
Пошел я в свой домик, приуныл. За хвостом, как обычно, не гонялся. Папаша с мамашей любят на это смотреть. Отомщу, думаю. Прыгнул на окошко. А там идет ко мне корефан с соседнего этажа. Альберт! Нет, ну как можно так приличного кота называть? Видать, не породистый. Весь какой-то страшный такой, лысый, ни шерстинки, представляете?! Но подружились мы как-то с ним. Я ж на втором этаже живу. Виноградные грозди до низу спускаются. Надумал я, как подрос, гонять на улицу. Так мне это дело понравилось, что от удовольствия лежал верх пузом на солнце. Однажды ко мне подкралось это страхолюдие. Я как раз беззаботно мечтал о селедке. Какая-то мурашка ползала по моей шерстке на голове, от чего я шевелил одним усом.
Этот гад докопался до моего хвоста, представляете? Давай с ним играться без спроса. А я ж в позе без защиты лежу – верх пузиком. Люди любят в этот момент мне бросать с пятого этажа курочку. А тут этот всю малину портит. Я ж интеллигент. По мордасам ему заехал. А он оказался не из скромных. В общем, повздорили. Потом лежим такие, вылизываемся. Хотя не знаю, чего ему вылизываться. Завел со мной разговор о жизни своей непростой, о породе, оказывается его никто не брил, само такое выросло с рождения. Сдружились.
Так вот. Альберт приходит ко мне на козырек. Весь такой унылый. Или сметаны не дали вечером, или диван не царапал. Я ему: