Я рассказываю всё, что знаю. Мама слушает, поджав губы, а когда я, не выдержав, делюсь информацией, что Назар вернулся, хватается за сердце.
— Не смей снова на него даже смотреть! — резко произносит мама. — У тебя есть муж и ребёнок.
Не собираюсь спорить с ней. Мама желает мне только лучшего. А я сама пока не знаю, что для меня лучше.
Мне давно не восемнадцать, я уже сама мама, но внутри меня ещё живёт маленькая девочка, столь похожая на мою Марусю, и сейчас она боится. Боится, что её привычный неидеальный мир рассыплется словно карточный домик. Мы со Стасом несколько лет по крупицам выстраивали наши взаимоотношения, но стоило появиться Назару — и дайте мне только биту, я самолично всё разбомблю. Словно он одним своим появлением дал мне стимул, толчок к переменам. А с ним или без него — это уже вопрос второстепенный.
— Назар папа Маруси, — напоминаю маме, на что та лишь кривится.
Ей никогда не нравился Назар. Она считала его прожигателем жизни, безбашенным байкером без целей в жизни.
В чем-то она, безусловно, права. Когда мы начали встречаться, Назар уже окончил университет, но на работу устраиваться не спешил. Его тяготили отцовская опека и компания, в которую он должен был сделать свой вклад в благодарность за отцовскую любовь. Но Назар не хотел работать у отца. Он искал свой путь и своё место. Лунегов-старший дал Назару год на, как он выразился, гулянки. Именно в этот период его жизни мы начали встречаться.
Были и гулянки, и тусовки. Как и безбашенные гонки на тачках и мотоциклах. И именно за езду на мотоцикле мама бесилась больше всего, ведь она частенько видела, как Назар привозил меня на нём домой. Мама потеряла мужа, нашего папу, из-за мотоциклиста, и железный конь Лунегова был для неё словно красная тряпка для быка. Навевал самые ужасные воспоминания в её жизни.
— А как же Стас? — спрашивает мама, вцепившись взглядом в моё лицо, пытаясь считать эмоции.
Так и знала, что сейчас его приплетёт. Ведь, в отличие от Назара, Стас у нас весь такой идеальный. Папина опора и правая рука. Перед мамой мой муж всегда был одет с иголочки и на спортивных тачках не разъезжал. Цветы присылал на праздники.
— Ты хоть понимаешь, какую травму нанесешь Марусе, если начнешь ей рассказывать: это был не настоящий папа, а вот настоящий, — зло выговаривает мама.