Все еще удивленная Мила
озадаченно кивнула и заторможено забралась в машину.
- Спасибо, - ее голос всегда был негромким, но
спокойным. Милу нельзя было назвать робкой при внешней стеснительности. Она
прекрасно знала, чего хотела от жизни и предпочитала двигаться вперед, никого
не посвящая в собственные планы. Пожалуй, из-за этого ее часто считали чудной,
а кто-то в шутку называл юродивой.
- Че как дела? Не задолбали студенты, а,
Викторовна? – насмешливо спросил мужчина, выруливая на дорогу и переключаясь на
повышенную передачу. Из-за вечно серьезного лица девушки, Валера часто
обращался к ней по отчеству, впрочем не желая обидеть. Да и привычку эту
«передрал» от друга – Кисы. Но к слову, он не мог припомнить, чтобы Мила
улыбалась или даже смеялась, хотя знал ее довольно давно. Она не играла с
другими детьми во дворе, редко поддерживала разговоры, предпочитая поседеть с
книжкой на лавочке рядом со своей бабушкой.
- Петрович, прекращай свой тюремный сленг, - Мила
скрестила на груди замерзшие руки. Чуть подрагивая, девушка пыталась закутаться
еще сильнее в свой объемный свитер.
- Да ладно, че ты, Мышка, - он включил печку. – Не
чужие ж друг другу. Считай выросли с одного горшка, - Валера хмыкнул, желая
чуть развеселить и разрядить обстановку.
Да, они мало того, что жили в
одном районе, но еще ходили в один садик, в одну школу и более того, в один
класс. Не один год отсидели за одной партой. Сударь мельком бросил взгляд на
бывшую одноклассницу, невольно сравнивая с Алексой. Ну не бомба по сравнению с
блондинкой. Никакая, серая и невзрачная. Да и с пышными формами Алексы не
сравнится.
Мышка тяжело вздохнула. Создалось
впечатление, что она хотела уйти от этого разговора, но сидя в одной машине со
своим собеседником это было сложно сделать.
- Так че, все там же на кафедре?
- Да, - нехотя ответила она.
- А за городом какими судьбами?
- От дома бабушки шла.
- И как Галина Дмитриевна поживает?
- Она умерла, - выдержав паузу ответила Мила,
чувствуя, как комок слез застрял в горле, но плакать было никак нельзя.
- Оп-с, сорян, не знал. Прими мои соболезнования,
- быстро поправился Валера.
Они ехали какое-то время в
тишине, слушая лишь гул работающего двигателя и свист ветра за окном. Въехав во
двор, «шестерка» припарковалась у подъезда.