Часы…
Антуан взбодрился.
У него на счете больше полутора тысяч франков! С такими деньжищами он может уехать далеко, хоть на край света!
В крайнем возбуждении он отнес сберкнижку к себе в комнату. Спокойно, во всем требуется порядок, метода. Ему не терпелось выбрать направление. Сперва поездом до Парижа? Или до Марселя? Наиболее надежными пунктами назначения ему представлялись Австралия и Южная Америка. Но он не был уверен, что туда можно добраться из Марселя… Разберется на месте. Лучше всего сесть на корабль, он бы мог наняться исполнять какую-нибудь работу, чтобы оплатить билет и сэкономить деньги, которые ему понадобятся там… Он махнул рукой куда-то в сторону глобуса… Нет, потом… Ночью… Чемодан, нет, дорожная сумка, коричневая, которую мать держит в подвале. Антуан сбегал вниз. Поднявшись к себе, заметил, до чего она огромная. Сумка почти волочилась по полу, когда он тащил ее. Не будет ли осмотрительнее взять с собой что-нибудь другое, рюкзак например? Он положил их рядом на кровать. Одна оказалась слишком велика, другой – слишком мал… Принять решение, быстро. Антуан выбрал рюкзак и тут же начал складывать в него носки и футболки. Человека-паука он сунул в наружный карман, а потом спустился в подвал, чтобы положить на место дорожную сумку и взять паспорт и документ, который мать справила ему, когда он ездил к отцу в Германию. Как это называется? А, разрешение на выезд. Интересно, оно еще не просрочено?
Он был погружен в размышления, когда внизу открылась дверь.
Он узнал голоса матери, Клодины и госпожи Керневель.
Антуан потихоньку выскользнул в коридор.
Госпожа Куртен принялась заваривать чай. Все трое продолжали начатый на улице разговор:
– Куда мог запропаститься этот мальчишка?
– В озере утонул, – ответила Клодина, – иначе как, по-твоему, он мог пропасть? Упал в воду, точно…
– В это уже никто не верит, бедняжка Клодина, – возразила госпожа Керневель. – С тех пор, как мы повидали того шоферюгу…
– Что? Какого шоферюгу?
– Да ну тебя, Клодина! Того, что сбил пса господина Дэме!
В голосе госпожи Керневель слышалось раздражение. В ее оправдание следует сказать, что Клодина была девушка очень милая, но полная идиотка, и объяснить ей что-нибудь… Прибегнув к педагогическому тону, которым она обычно поучала Антуана, в дело вмешалась госпожа Куртен: