– А если твоя крёстная не согласится? – поинтересовалась Пенелопа, которая,
судя по её встревоженному личику, очень боялась за подругу.
Пенелопа любила подругу искренне и беззаветно. Со всеми её недостатками и
положительными качествами, которых однозначно было больше. И всё же её терзали
смутные сомнения – так ли, на самом деле, коварен Александр Каролинг.
Девушка и сама неплохо разбиралась в людях. И несмотря на то, что Каролинг,
безусловно и откровенно, был редкостным бабником, всё же он всегда казался ей
порядочным и честным человеком.
Насколько она знала, он никогда не обещал своим пассиям вечной любви или
прогулки под марш Мендельсона. Он просто жил и наслаждался жизнью.
А вот что касается фейри… То фейри девочка доверяла гораздо меньше. Даже
самым лучшим из них.
– Согласится, – уверенно возразила Кэсси. – Она сказала, что исчерпала все
свои возможности. А ей очень, ну просто очень нужно доказать, что министра
убила не моя мать! И при этом дело не только в том, что крёстная переживает за
маму, но и в том, что виновность мамы – пагубно отражается на её имидже Благой
королевы. Понимаешь?
– Понимаю, – согласно закивала девушка. – Дружба с убийцей и на моей бы
репутации плохо отразилась, а тут целая Благая ко-ро-ле-ва, – задумчиво
проговорила она и вдруг спохватилась. – Ой, прости! – воскликнула она, прижав пальчики
к губам. – Я не имела в виду ничего плохого насчёт твоей мамы, а только то, что
я понимаю твою крёстную! Слишком хорошо понимаю… – в её голосе вновь прозвучала
задумчивость. – И меня это беспокоит… Кэсси, а ты уверенна, что не доверять
нужно именно Александру, а не твоей крёстной? Ведь твои родители и Ричард
почему-то доверили опекунство именно ему, а не Её Величеству…
– Пэн, как они могли доверить опекунство моей крёстной, если она фейри! –
фыркнула Кэссиди.
– Не знаю, Кэс, – тяжело вздохнула девушка. – Вот только ни твой брат ни твои
родители не доверили бы тебя кому попало… А значит, они полностью доверяют декану
Каролингу, – резонно заметила она.
Вслед за подругой тяжело вздохнула и Кэссиди.
– Пэн, не отговаривай меня, пожалуйста, – жалобно попросила она. – Это всё
равно не поможет, а я не хочу с тобой ссориться! Как ты и сказала, они мои
родители! И я уже всё решила!
– Я просто беспокоюсь за тебя, – шмыгнула носом девушка. Украдкой утерев
краешком пальчиков непрошенные слезинки. – Но отговаривать не буду, – покачала
она головой и снова шмыгнула: – Потому что я понимаю тебя… Однако мне никто не
мешает надеяться, что твоя крёстная вдруг возьмёт и найдёт другой способ
доказать невиновность твоей матери! – в очередной раз шмыгнув носом, сквозь
продолжавшие застилать глаза слёзы улыбнулась она.