В голове Адама до сих пор не могло уложиться то, как его смогли
похитить. Стоило ему покинуть день рождения наследника рода
Черновых и перекинуться несколькими словами с тем, кого называют -
Жнецом, всё пошло под откос.
Кортеж машин, среди которых была его охрана и он сам, подвергся
молниеносному и слаженному нападению бойцов без опознавательных
знаков. Их лица были скрыты под балаклавами, вооружение
отсутствовало, а синхронность действий поражала. Десять. Именно
столько одарённых, обладающих будоражащей силой, атаковало Шефера и
его людей. Их смели, будто бумажную преграду, вырезая каждому на
своём пути.
Адам пытался сопротивляться. Сражался, как мог. Но что ему было
противопоставить десятерым одарённым, будучи в одиночку? Его просто
задавили грубой и слаженной силой, а дальше... Он очнулся в этой
самой камере. В холоде, грязи и голоде.
Он не был дураком и понимал, что за подобной атакой не мог стоять
простой род аристократов, а значит... Его смертный приговор
подписал сам император Российской Империи. Но почему? Что он сделал
и чем разозлил подобного человека? Вражды между ними не было и его
клан всегда чтил традиции империи. Да, Шефер порой действовал в
тёмную и пример тому, произошедшее с одной прекрасной девушкой по
имени София. Но разве волнует Российского императора какая-то
девчонка, хоть она из вымершего монаршего рода? Отношения с его
кланом должны быть гораздо важнее.
Дверь темницы открылась, впуская в темную камеру лучи света
потолочных ламп, на короткую секунду ослепивших Адама.
— Вам понадобиться помощь? — донёсся до его слуха голос главного
тюремщика. Жестокого и злого человека, дубинка которого унесла не
одну жизнь в этой тюрьме.
— Нет, благодарю, — вторил ему другой голос, который Шефер узнает
из тысячи!
Дверь камеры закрылась и темнота вновь стала царствовать в
помещении. Звук падающих капель смешивался со слабым дыханием
Шефера, всматривающегося во тьму угла камеры и пытающегося
разглядеть хоть что-то.
— Ну как тебе здесь? — услышал он юношеский спокойный голос. — Не
люксовые апартаменты, но тоже ничего, да?
— Зачем ты пришёл, Романов? — слабо ответил Шефер, вопросом на
вопрос.
— А то ты не знаешь, — услышал мужчина и в следующую секунду
темницу озарил тёмно-серый свет пламени.
Тихий вскрик покинул лёгкие Адама, с ужасом смотрящего на горящее
пламя в руках мальчишки. Он ласкало его синюю куртку, будто танцуя
и защищая.