Фиалка в бегах - страница 16

Глаза распахнула, а уже утро. Лежала я под одеялом. Постельное бельё мягкое и пахло в стиральным порошком. Занавеска отодвинута, в балконную дверь влетел тяжёлый запах города и шум машин.На балконе стоял мужчина и курил. Громко разговаривал по телефону. На нём белая футболка и юбка чёрная. Юбка, как он мечтал, говорил, что ходил бы в ней.Тут не надо быть сильно интеллектуально развитой, чтобы найти сходство с теми придурками, которые на выставке к Ксюше приставали. Они тоже в юбках ходили. А джинсы валялись вместе с моей одеждой на стуле рядом с кроватью. Ещё в квартире пахло едой: жареными сосисками и выпечкой. У меня недовольно заворчал желудок.— Вован, я тебе говорю, одного Никитоса не хватит. Хватай с собой Кирюху. Он у нас кто? Механик! Поверь, без него мы не справимся. Всё, давайте, жду звонка. Он отключил телефон, заметил меня. Щелчком кинул с балкона окурок и вошёл в комнату.Я быстро прикрылась одеялом.Юбка женская. Вот если подумать… Ему шла. К его фигуре, наверное, что угодно подойдёт. Он в свете дня ещё краше стал. И глаза неописуемо-притягательные. Словно линзы вставлены. Ярко-синие.Он смотрел на меня с интересом. Изучал. Улыбнулся.— Нравится? — юбку в стороны развёл. — Хозяйка квартиры удружила. Я хавчика заказал.И тишина.— То есть ты на контакт голодная не идёшь, — это не было вопросом. — Вставай, завтракать будем.И опять уставился. Бровями повёл. Я голую ногу под одеяло медленно спрятала. Он внимательно проследил за движением. Выпрямился, размял плечи. И встал ко мне боком.Юбка колом приподнялась вверх. У него эрекция. Я глаза выпучила, натянула одеяло на нос. Испуганно на него смотрела.— Не хочешь, как хочешь, — обиделся мужчина и вышел из комнаты.Потянулась за одеждой, быстренько влезла в маленькие розовые трусики, не обнаружив подвязки. Между ног влажно. Это как? Возбудилась что ли? Юбку надела, лифчик…Я рот открыла, пытаясь высмотреть свою правую грудь. На ней грязь какая-то. Маечку натянула и выбежала в коридор. Там зеркало было у вешалки. Свет включила и рассмотрела своё полушарие.Смуглая гладкая кожа, на ней золотистый витиеватый орнамент. Я ближе подошла, от переживаний прикусив губу.Сосок не задет, в верхней части груди. Там, куда дед Гордей иглы вкалывал.Это зараза?!А почему тогда такие линии чёткие. Настоящий рисунок. Это… Это же татуха. Дед этот поганый мне татуху сделал, каким то предметом хитрым. Я попыталась стереть, и замерла, заметив, что незнакомец стоит за моей спиной и внимательно следит за мной… Или присматривает.Наши взгляды через отражение встретились.— Такая болтушка, я даже устал, — насмешливо прошептал он. — Виолетта. Давай поедим.— Сейчас, — тихо ответила ему и вернулась в комнату.А ведь спать легла полностью в одежде. Это значит, он меня раздел и хапал руками.А я всё пропустила!Первым делом проверила телефон. Никаких сообщений, никаких звонков. Всё. попала я. У папы точно неприятности. Волосы завязала в узел и прихватила резинкой. Заправила постель, без единой помарки. Так нас учили в институте благородных девиц, ухаживать за своими постельками и за своим нежным бельишком. Куртку широкую мужскую надела. Рукава длинные закатала. С красивой сумочкой через плечо вышла к завтраку.Кухня таким же метражом, как и санузел. Столик небольшой, два шатких стула, и какое-то жалкое хозяйство. У мужчины заказаны: пицца, сосиски жареные, нарезка разная. Всё на стол не влезло, так в пакетах на подоконнике лежало.Я села напротив и руки положила на колени.Есть хотелось, хоть вой. Но нельзя.— Кто ты? — строго спросила я.Он жевал, смотрел на меня. А в глазах синих, тёмно-синие разводы, словно буря на море. Я резко отвела взгляд, потому что теряла себя.— Я пришёл защитить тебя. Ну, и по делам.— Тебя папа нанял? — с надеждой вернула к его лицу взгляд.Он набил полный рот и пытался улыбнуться.Защитить, значит, папа. Больше никого у меня нет.Нужно рассуждать как взрослый человек – всего опасаться и думать только плохое. Как же сложно! Хочется доверять ему.— Что снилось? — с довольной улыбкой пробурчал он, продолжая жевать.Я вспыхнула, зарделась и непроизвольно схватила сосиску со стола. Сунула её в рот и замерла, глядя на него. И он смотрел пристально. Глаза потемнели. Я улыбнулась в оскале и кусок сосиски откусила. Простонала от приятного вкуса еды.— Жесть, — тяжело сглотнул он и хохотнул.— А как вас зовут?— Георгий Маркович, Марко Викентьевич, Викентий Акилович, Акила Деянович, Деян Летович, Лето Духович. Дух пришёл в Лес во времена потопа.— Вы в горах живёте? — нахмурилась я.— Так, — он растерянно пошарил глазами по кухне. — Не могу уловить ход твоих мыслей. Я живу в горах. Это правда. При чём тут они?— Горцы – долгожители, слишком мало поколений до потопа, — я задумалась. — Вы что по тысячи лет живёте?— Прямо как оборотни, — он сообразил мне бутерброд и налил в пластиковый стакан яблочный сок.— Оборотни долго не живут, — возмутилась я. — Вылез, и пуля серебряная в лоб. И я не верю в оборотней.— А я верю, — строго заявил Георгий Маркович. — Вот ты бы хотела стать оборотницей?— Нет! Только эпиляцию сделаешь, полнолуние - и ты вся мохнатая!Он раскатисто захохотал.— Кла-асс! Мне нравится твоя непосредственность. Я даже почти влюбился.— А вы машинами занимаетесь?— Так… Пиздец просто, как ты мыслишь? С чего решила, что я занимаюсь машинами?— Извиняюсь конечно, но вы так орали по телефону, что я слышала, вам нужен механик.— Ничёсе ты какая, — восхитился он, действительно влюблённо смотрел на меня. Как когда-то Влас.— А почему вы так сильно материтесь? — я быстро кушала, запивая еду соком.— От внутренней неудовлетворённости. Тебе звонят, Фиалка. И можешь называть меня Гошей.— Что? — я растерянно полезла в сумочку.Вот дура, не включила звук, а папа звонил.Салфетку быстро со стола схватила, губы вытерла, и от волнения на ноги встала.— Папа!— Виола, ты где? — напряжённо кричал папа.— Папочка я в каком-то городе! Я сбежала!— Умница моя! Сейчас выкидываешь телефон. Тебя наверняка ищут. К моей фирме ты никакого отношения не имеешь, а им нужны были акции. Но на тебе три особняка и четыре квартиры. Автопарк почти весь на тебе. Сейчас налетят стервятники. Не звони Максиму. К корешу моему попробуй добраться, он защитит тебя. Не доверяй никому!Я заметила, как Гоша торопливо собирал в пакет остатки еды.— Папа, а ты?! — стоном спросила я.— За меня не беспокойся. Я люблю тебя, девочка! Ты умная и сильная. Соображай. Виолетта, нужно себя обезопасить и найти надёжных людей. Телефон выкидывай!Он бросил трубку.Телефон оставила на столе. Взвизгнула, потому что Гоша за руку схватил и потащил меня из квартиры.— Что? — кричала я на бегу.— За тобой идут, — шикнул он.— Туфли!Но дверь в квартиру закрылась, и я пыталась ноги не переломать, перепрыгивая через ступеньки.Я не поспевала за ним, поморщилась от отвращения. Мои розовые пяточки ступали на общественную лестницу! Какая мерзость!— Избавляйся от брезгливости, — тихо посоветовал Гоша, за талию меня подхватил, и последней лестничный пролёт, я пролетела. — Тощая какая.— Неправда, у меня отличные пропорции.— Пропорции - да. Грудь прямо под мою ладонь. И попка ничего.Я попыталась вырваться из его рук. Он отпустил, но как только мы оказались на крыльце, рывком потянул в сторону.Там росли кусты. Ветки неухоженные, во все стороны распушались. Колючки и жёлтые цветы. Приторно пахло. Будь я голодная, тошнить бы начало.Вдоль фасада дома тянулась бетонная отмостка, с неровной шершавой поверхностью. На светло-серой дорожке сияли в свете солнца острые тёмно-зелёные стёкла разбитой бутылки.Я тихо взвизгнула, наколов ногу. Из глаз мгновенно слёзы полились от режущей боли. Не могла больше бежать. Руку свою выдернула у Георгия Марковича.Он остановился и присел передо мной на корточки. Из-под юбки показались колени, покрытые чёрной шерстью. Сам-то он в кедах, а я…— Держись, — мужчина ухватил меня за больную ногу и подогнул её.Покачнувшись, тут же ухватилась за его густющие волосы. Пищала, глотая слёзы. Он спокойно вытащил стекло из ступни, наклонился и…Зализал рану.Слёзы высохли, нижняя челюсть отвисла.Я дышать забыла, глядя, как длинный язык слизывает кровь. По телу мурашки.Под тканью соски напряглись и в поролон бюстика упёрлись. Между ног полыхнуло ярким томящим пламенем, защемило низ живота. Возможно, потому что возбуждение так сильно жахнуло, я спокойно приняла всё то, что произошло дальше.Сердце в груди колотилось. Дыхание отрывистое. И щёки с ушами горели от позора и вожделения.А у него волосы дыбом встали, и я руки отдёрнула от них, перестала держаться. Медленно встала на две ноги. Заворожённо и немного напугано глядела, как он медленно поднимается.Волосы чернильные вверх приподнялись. Но странно, только гребнем. С висков так и остались лежать. Глаза синии светились то ли на солнце, то ли сами по себе. Что-то хищное в лице появилось, ненормальное. Я ещё на носочки попыталась встать, потому что он чересчур высокий оказался.— А зачем ты такой страшный? — тихо спросила я, ёжась от неприязни.— Так я оборотень, — спокойно ответил он и облизнул губы. — Для меня нормально таким быть.— Я не верю в оборотней, — опустила взгляд.Трусики намокли. Секса хотелось, хоть волком вой. А он такой страшный, что я в смятении. — Не-е, ну надо как-то верить, а то куда я без тебя. Теперь уже никуда.— Влюбился? — Насмерть. А так как ты - “кусять и спять”, должна воспринимать вещи такими, какие они есть. Я отвернулась от него обратно к крыльцу дома и замерла.Машина подъехала, с тонированными стёклами. Вывалили из неё три мужика. В простой одежде. Ничем не примечательные, только атлетическими фигурами. И я знала их! Это из папиной охраны.На мгновение радостной стала. А потом вспомнила, что папа уже позвонил… И это однозначно за мной, но не из соображений добра и покровительства.3Помнится, папа мне всё время ставил в пример своих охранников. Девочке необязательно быть такой же, но самое лучшее нужно повторять. Бегать быстро, стрелять метко, быть внимательной и сосредоточенной. Для этого нужно много читать, хорошо учиться и держать себя в форме.Папины охранники прошли от нас буквально в пяти шагах. Это подготовленные люди, внимательные и бдительные. Зорко цепкими взглядами оглядывались по сторонам, не сомневаюсь, примечали множество деталей.А нас не заметили.Прямо в глаза мне один заглянул, нахмурился. Думала всё. Но нет, нас с Гошей словно не было.И такую потустороннюю фигню я уже видела. На выставке, когда нас посетители не замечали. Там был создан магический барьер, уводящий от нас любопытствующие взгляды. А ещё нас не было слышно.Полна интереса, я аккуратно потянулась пальцем вперёд.— Не надо трогать, — тихо предупредил Гоша, взяв мою руку в свою.Он стоял за моей спиной, и его прикосновения были необычными. Горячие и наполненные… чем, даже объяснить не могу. Это то же самое что руку опустить в ванну и в ванну, наполненную водой с мягкой пеной. Так и здесь разница между объятиями Власа и Георгия Марковича.А ещё он тыкал мне в спину своим членом. — Ты колдуешь, — ни то испуганно, ни то восхищённо выдохнула я, упустив тот момент, что он постоянно меня хочет. Мужчины зашли в подъезд, и Георгий снял барьер, отпустил мою руку. Я её тут же вытянула, ничего подобного, как на выставке. не обнаружила. Даже разочаровалась.А так хотелось колдовства, сказки и кучи приключений.Георгий Маркович направился мимо меня к машине. Движения его лёгкие, передвигался бесшумно.— Надоело пешком ходить, — кинул через плечо и подмигнул.Хорошенький какой. Жалко старый. Ну, куда с двадцати семилетним встречаться? Хотя… Где я такого таинственного ещё найду?Нужно держаться его. Вдруг у нас что-нибудь любовно-романтическое получится? Вот немного, и я влюблюсь. Ещё недавно Власа любила, теперь Георгия. А потому что всё время любви хочется. нехватка в современном мире. Папа говорил, что таких у меня сотни будут. А мне как-то не по себе. Зачем? Это нечистоплотно вроде, сотни. Мне бы одного, но навсегда. Бывает такое?Побежала за ним по колючей отмостке, глядя себе под ноги, чтобы опять не наколоться.— Раз, и нет водителя, — сказал Гоша, подбегая к машине. Он рывком раскрыл дверцу автомобиля и как-то очень быстро, прямо мгновенно, я даже дойти до машины не успела, а Гоша вырубил водителя и бережно уложил его на дорогу.— Запрыгивай, крох! — радостно предложил мне Георгий, садясь на место водителя. У меня щенячий восторг! Я даже запищала. Да! Даёшь острых ощущений, и настоящую, полноценную жизнь. С крутым парнем!Открыла дверь и прыгнула на сиденье пассажира.Машина тут же с юзом сорвалась с места, как в остросюжетном кино, где я главная героиня. Меня хорошенько тряхнуло, дверь я закрывала на ходу. И смеялась. В ногах путались пакеты с едой, я тут же пристегнулась ремнём безопасности, кто-то явно любил экстремальное вождение.Сначала осмотрела салон. На заднем сиденье лежали мужские куртки. Раз мы нарушаем все законы, то можно и поискать себе чужой телефон. Нашла, но заблокированный.— Как я теперь без интернета? — расстроилась я.— А что там, в интернете? — лихо выруливал по дворам Георгий Маркович.— Много ценной информации.— Допустим? — Как называется вон та машинка, как понравиться мужчине, что можно подцепить на голые ноги в городе, как называется этот город, какая погода будет сегодня. А посмотреть блоги? А почитать что-нибудь умное, чтобы всех поражать остротой ума?— У меня спрашивай, я на всё отвечу, и любого блоггера тебе заменю.Он отчасти был прав, потому что с ним гораздо интереснее. чем в интернете. Физические впечатления ничто не заменит.Я полезла в бардачок. А в бардачке джентльменский набор: влажные салфетки, презервативы и пистолет Макарова. Презервативами мы не пользовались, их я кинула вглубь бардачка, взяла вначале пистолет.За спусковую скобу повесила на своём пальце и показала оружие Георгию Марковичу.— Брось каку, — усмехнулся Гоша.Я улыбнулась ему, расстёгивая свою сумочку:— Папа всегда говорил, что у девочки должна быть сумочка размером с пистолет Макарова. Пистолет входит и выходит. Я опускала оружие в сумку и вытаскивала, опять опустила и застегнула молнию.В нынешней ситуации может вполне пригодиться.— Нормальный папа, — одобрил мужчина.Влажными салфетками вначале вытерла ступни. Ноги подогнула, чтобы пяточки рассмотреть. Руки тщательно вытерла. Избавишься тут от брезгливости, когда всю жизнь приучали к этому.Сунула любопытный нос в пакет и вдохнула запах еды. Булочка с корицей или булочка с маком? Пожалуй, я все попробую. Аппетит зверский. Видимо от переживаний. Хотя, что причину искать, когда можно подкрепиться и не думать.— Кушай, кушай, мне нравится, когда ты весёлая, — рассмеялся Георгий. — Честно, не думал, что на девушку может так голод влиять. — Хочу предупредить, — я откусила две булочки по очереди. Активно пережёвывая, бурчала дальше. — Все эти машины с маячками, и выследить нас не проблема.Глядела по сторонам. Мы очень быстро покидали город. Я редко бывала в таких местах. Точнее никогда. Даже пригород родного города, для меня незнаком. Самый дальний район в моей жизни – это аэропорт, из которого я летала во все точки нашей планеты. Много где была, а по родной земле путешествовала впервые. Так становятся ближе к народу. Приближались к трассе, которая пропадала в лесу. Гоша лихачил, обгонял попутный транспорт, нарушая все скоростные ограничения. И мне нравилось! Я обожала быструю езду.Мы с ним поладим.— Покатаемся немного и кинем машину. А куда едем? — поинтересовался он.— Нам надо в город вернуться. Но не в сам город, а на сто километров от него в южном направлении. Там элитный коттеджный посёлок, — я открыла пачку сока и выпила, боясь пролить. — Там папин кореш живёт, Максим Воронцов. Папа велел к нему прийти, он всё расскажет.— Не вопрос, — согласился Гоша. — Поехали к Воронцову, посмотрим какой он там кореш.Две булки осилила. Животик поглаживала и впадала в благостное состояние. Ещё хотелось, но не влезало. Вкусно пахло из пакета. Так, следующими я доем сосиски.— Едок, — смеялся надо мной Гоша. — Летать что ли будешь, чего не ешь?— Да лучше летать, чем как папина любовница, каждые полгода по двадцать килограмм жира с себя срезать.— Фу, бля! А что, в теле не остаться никак?— Нет, не хочет, хочет, как я. А самой уже тридцать два года.— Тридцать два, — тихо протянул Гоша, набирая скорость. В таких машинах на большой скорости в салоне стоит гробовая тишина.— Ты колдовал, — констатировала я.— Да.— Ты ещё и колдун, — мечтательно вздохнула, разомлев окончательно.Какой девушке не хочется встретить крутого колдуна, да ещё такого красивого и сильного? Ну и пусть оборотень, хотя я ему не верила. Парни всякое несут.Блин, а я так и не определилась, он парень или мужчина? Нужно бы возраст спросить. Только о личном хотела, а он выдал:— Я оборотень и колдун, — как-то ласково сказал он, так, что я даже не испугалась.— Я видела такой барьер. В смысле, магию прозрачную.— Интересно, — поиграл он сумрачными широкими бровями. — Где ты видела такое?— В общем рассказываю, — я села полубоком и уже хотела всё выложить, но зависла на его прямом, немного хищном профиле.Захотелось прикоснуться к нему. Он идеален! — Я жду, давай рассказывай, — усмехнулся Гоша.— Пошли мы на студенческую выставку исторического толка, со своей соседкой. Она моя подруга, её зовут Ксюша. Я там встречалась со своим парнем…Гоша прищурился, и смотрел строго вперёд. Я даже испугалась. Он мог ревновать? Вполне, ведь так привязался ко мне и хочет постоянно. Я бесстыже опустила глаза на его ноги. Не хотел сейчас. Юбка спокойно лежала, колом не стояла.— Бывшим парнем, — поправилась я. — Так что ты можешь не расстраиваться.— Нет, я расстроился. Сука, блядь, то есть непизженный ни разу. Нашёл себе девушку. — Нет, не расстраивайся! Я с ним не спала.— И то хорошо, потом бы проблемы начались.— У меня? — испугалась я.— У него! На студенческую выставку исторического толка… Охуел в край!— Я сейчас обижусь, — предупредила я.— Не обижайся, у меня всё в порядке, — и еле слышно добавил, — у него всё плохо.— Влас Максимович Беркутов его звали.— Понятно, — он странно хмыкнул, приподняв верхнюю губу. Блеснули белые зубы. — Почему бывший? Не понравился, Фиалка? Он был недоволен, и я замерла на мгновение.Невероятно приятно, что он ревнует. Словно у Гоши на меня правомочия собственника. А это лестно, когда у тебя есть мужчина, такой красивый крутой и таинственный. Я же уже взрослая, многое понимала, что он мог оказаться каким-нибудь психом или ещё хуже, занимался косплеем. Взрослые парни тоже смотрят фэнтези мультики. Он очень похож на какого-то аниме-героя, такой же смазливый. Возможно, именно это меня и притягивало к нему. Он мне нравился, и за то время, которое мы с ним провели вместе, я поняла, что он очень добрый и надёжный.Но почему-то матерился. Я если честно, не справилась бы без него. Даже стало немного грустно, потому что было альтернативное будущее. Не знаю, почему я так назвала этот процесс, но просто могло случиться непоправимое, где меня будут насиловать, убивать, увозить куда-нибудь к очередной папиной любовнице на разборки. Я никому не нужна, только то имущество, переписанное на меня. А Гоше не нужно моё добро. Ведь так? Так. Иначе бы не ревновал. Ему нужна я, вот этому странному сказочному герою.— Да и на хуй его, Беркутова Власа Максимовича. Я понял, что на той выставке кто-то колдовал, и это явно не он. Слизни не колдуют. Да? Эй, Фиалка, ты что реветь надумала?— Одной нельзя оставаться. Спасибо тебе.— Всегда, пожалуйста, — расплылся он и похлопал меня по коленке. Я тихо прошептала:— Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется.Георгий Маркович свёл брови к переносице и покосился на меня. Мы пилили на всех скоростях через лес, и деревья закрывали свет солнца. Опять мне показалось, что глаза у него совершенно чёрные.— Ты что, запомнила? — настороженно прошептал он. — Знаешь, кто это сказал?— Ты, в автобусе. Да, я запомнила.— Это у тебя… такая память?— Да, у меня очень хорошая память.— Ну-ка, повтори мою родословную.— Георгий Маркович, Марко Викентьевич, Викентий Акилович, Акила Деянович, Деян Летович, Лето Духович. Дух пришёл в Лес во времена потопа. Только до сих пор не понимаю, как может быть так мало поколений до потопа.— Охренеть, — он закинул волосы назад и откинулся на сиденье, немного вальяжно. — Меня из крайности в крайность. Ударил ладонью по рулю, и я решила подальше отсесть, ближе к окну. Бог его знает, этого оборотня, может он кусается.— Что это значит? — потребовала я объяснений.— У меня была жена, намного старше меня.Я тут же прикинула себя, потом его такого взрослого. И там где-то далеко-далеко за старческими тридцатью годками женщина-старушка, к которой я точно ревновать не стану, а уже мигом пропиталась нежными чувствами.— И у неё была очень плохая память, — продолжил Гоша. — Она могла даже забыть моё имя. Проснуться со мной, смотреть на меня удивлёнными глазами, так и не вспомнив, кто я такой.— Она болела? — искренне посочувствовала я. — Да, она болела. И, кстати, серьёзно. Чем дальше жил с ней, тем сильнее болезнь прогрессировала.— И как она умерла? — я вдруг стала очень переживать за Гошу, потому что он ссутулился, взгляд потух.— Не мучаясь, — резко ответил он.— Гошенька, не переживай. У меня тоже… Мама умерла, когда мне было пять лет, папа так её любил, что не женился.— Но я в отличие от твоего папы, даже любовницу завести не смог.— Сможешь! — я уже готова была предложить себя, но осеклась.Насколько это правильно и прилично?— Теперь-то точно, — печально усмехнулся он. Оборотень неожиданно взял меня за руку и радостно сообщил, — а теперь у меня «кусять и спять» с уникальной памятью.— Прекрати издеваться! Мне уже восемнадцать, я взрослый человек.— Я не издеваюсь ни в коем случае, только не над тобой.— Хорошая память – это хорошо! — с гордостью заявила ему. — Я не спорю. Знаю одного мужика, его зовут Ярослав, он психиатр. Сказал мне, что все злопамятные люди обладают уникальной памятью. Мозг работает так, что хорошее запоминается плохо, а плохое очень хорошо. Это связано с инстинктом самосохранения, поэтому злопамятность – это защитная реакция организма на внешнюю среду.— Ничего себе у тебя друзья, — выдохнула я.— Да, у меня такие друзья, — он посмеялся. — К разговору о студенческой выставке. О колдунах.— А! Ну, да! Пошли мы значит с Ксюшей на выставку. Я была с Власом, хватит рожи корчить, и его компанией, рыжие такие чубакки. Гоша хохотал, а я рассказывала дальше:— Смотрю, Ксюши нет. Её приперали к столу два лохматых урода в юбках, вот прямо как у тебя.— Значит они тоже оборотни, — заключил Гоша.— Это ужасно! Что, так много оборотней вокруг?!— Нет, совсем мало. Они колдовали?— Вот такой барьер сделали, как ты. Я когда до него пальцем дотронулась, то погрузилась в сон.— Это не от того, что ты дотронулась. Тебя усыпили.— Допускаю, — согласилась я. — Потом проснулась в машине у леса. Влас с компанией увезли в лес, руки связали! — я сама не заметила, как начала жаловаться. — Я подумала, что они меня группой изнасилуют.— Вполне возможно, — кивнул Гоша, напугал меня. — Сколько таких случаев, когда Дамка попадалась в руки группы молодых оборотней, и потом живая не уходила. Он поиграл бровями, намекая на то, что я дурочка. Чуть не вляпалась. Я, кстати, с ним полностью согласилась. Ксюша меня предупреждала… Отвернулась от Гоши.— Так меняем тему, — велел он. — Я не хочу чтобы ты была скучной. Поешь ещё. Я, как по приказу, руку в пакет сунула, потому что не могла никак утолить свой голод. Вроде только что наелась, вот опять не против.— Они в общем меня привязали в лесу и отдали своему психопату, маньяку, деду Гордею. У меня такое чувство, что ты их знаешь! — возмутилась я, когда он усмехался.— Это не чувство. И что дед Гордей?— Он мне что-то воткнул в грудь. Вот видишь, вот здесь, — я указала пальцем на правую грудь. Гоша нахмурился, посмотрел на мои титечки и облизнулся. Похотливо подмигнул.— Поставил мне какую-то метку, — я опять попыталась стереть с кожи рисунок. — Как теперь от неё избавиться?— От неё не надо избавляться, — тут же выпалил Георгий Маркович. — Ты теперь оборотень.— Я не хочу быть оборотнем! — взбунтовалась я.— А что такого?! — повысил голос Гоша. — Что в оборотнях такого, что ты возмущаешься? Посмотри на меня, я самый добрый волк на свете.— Ты волк? — удивилась.— А ты думала в кого я оборачиваюсь?— Во-первых, я ещё не думала о том, что ты можешь в кого-то обернуться, во-вторых, волк - это как-то. Ну, да… В принципе оборотни – это ведь волки. Я ничего не знаю. И не верю тебе! Не пудри мне мозги, я не маленькая. Понял, волк?!— Да понял, что ты не маленькая, но я-то оборотень в любом случае. Я замолчала и задумалась.— Нет-нет-нет! — закричал он. — Не молчим! Сейчас напридумываешь какую-нибудь фигню, а я не могу никак понять, как ты мыслишь, логика, понимаешь, женская.— Неправда, — рассердилась я. — У меня хорошая, нормальная, человеческая логика и память такая же. Что за сексизм?!Гоша всем лицом скривился.— Просто замечаю много деталей, я внимательная.Гоша включил поворотник и обогнал автобус, потом глянул на него в зеркало заднего вида.— На нём поедем. Сейчас машину загоним в лес, ближе к остановке, и на этот автобус сядем.Всё-таки приятно, что о тебе заботятся. Одна бы я не сообразила. Без Георгия Марковича я бы уже пропала.