Тем временем Лиас решился перебросить
тяжеловооруженных пехотинцев из задних рядов центральной зоны на
рушащийся левый фланг. Но к тому времени пока штурмовики достигли
назначенного места помогать было уже некому, и им пришлось принять
весь удар воодушевленного противника на себя. Рискуя задеть своих,
Лиас приказал вновь открыть огонь лучникам, стараясь обескровить
врага целясь по задним рядам нападавших.
На правом фланге атака Суены
выдохлась. Немногим атаковавшим удалось выбраться из цепких объятий
пехоты. Видя это, Лиас приказал выдвинуть солдат с освободившегося
фланга и постараться окружить отчаянно сражавшихся кавалеристов в
центре обороны. Суена заметил это слишком поздно. От нового удара с
фланга центральные ряды атакующих попятились назад. Лошади
скользили и спотыкались о тела убитых сами, оказываясь на земле.
Неразбериха в их рядах нарастала с каждой минутой. Один из
командиров Суены скомандовал своим людям спешиться. Оказавшись, без
ставших обузой лошадей, солдаты подхватывали щиты павших, тяжелые
мечи штурмовиков и, смыкая ряды, пытались противостоять наседавшим
на них северянам. Схватка в центре вновь стала упорной, хотя люди
Лиаса все же постепенно сдавливали кольцо вокруг основного отряда
врага. Фланговая группа Суены, потеряв более половины солдат, стала
поспешно отходить назад, несмотря на бешеный окрик со стороны их
спешившихся товарищей. И вскоре отход превратился в бегство. После
этого, судьба бившихся в пешем строю была предрешена. Отбиваясь из
последних сил, они окончательно были сломлены обрушившимися на них
штурмовиками левого фланга. Ещё несколько минут бой длился с
прежним ожесточением, но затем, то тут, то там вскидывались вверх
руки, и слышалась мольба о пощаде.
Лиас поспешно отдал приказ о том,
чтобы его солдаты не устраивали резни. Сдавшихся солдат разоружали
и переправляли в тыловые линии. Видя, что это единственная
возможность спасти свою жизнь, большинство, побросав оружие,
вставали на колени. Битва угасала на глазах. Ещё несколько
отчаянных смельчаков сложили голову, и над степью перестал метаться
звон клинков. Многие из победителей никак не выказывая радость от
победы, устало брели подальше от мертвых и стонущих раненных,
стараясь покинуть залитую кровью землю и повалиться от изнеможения
на траву.