- Вам надо почувствовать нерв
боя.
- Что?!
- Эй, – Альвинтер махнул рукой группе
офицеров и небольшому отряду рыцарей, которые выполняли функции
полевого штаба.
- Мы будем держаться непосредственно
у тыловых шеренг наших войск – произнес Альвинтер подъехавшим.
— Это ещё зачем? – изумился
Брюгген.
- Я же сказал вам. Чтобы
почувствовать эту схватку. Нам надо просто захватить лагерь, а
значит видеть всю картину боя незачем. Никаких тактических задач
перед нами не стоит. Воспользуемся случаем.
- Послушайте, полковник… – начал
Брюгген.
- Перестаньте! Это для вашего же
блага!
Брюгген чувствовал, как на него
смотрят офицеры. Не хватало ещё прослыть законченным трусом. После
жестокой схватки в лесу его авторитет среди солдат значительно
возрос, и он не мог позволить себе отступать назад.
- Если вы действительно так считаете,
то нам нечего терять время, – проговорил он и пришпорил коня. Краем
глаза полковник увидел одобряющую улыбку Альвинтера.
Шеренги имперских войск медленно
приближались к лагерю. Кавалерия на флангах не разрывала строй и
двигалась всего в десяти шагах впереди построений пехоты. Но по
мере приближения к рядам противника, рыцари увеличили скорость и,
охватывая лагерь с флангов, стараясь взять под контроль дороги.
Вскоре имперские войска вошли в зону,
куда уже могли доставать стрелы оборонявшихся. Но видимо
мятежниками управлял опытный командир, и обстрела с большой
дистанции не последовало. На валу лагеря не было видно ни души.
Создавалось впечатление, что лагерь пуст, но сам Брюгген чувствовал
каждой частичкой своего тела, как невидимый до этого времени враг
готовится нанести удар. Когда войска достигли места, где валялись
тела убитых, а вверху кружила стая ворон, полковник опустил забрало
шлема, боясь, что солдаты увидят выражение ужаса на его лице.
Хорошо, что он на лошади иначе ноги его уже давно бы подкосились от
всего увиденного.
Он настолько возвышался над пехотой,
что подумал о том, какую прекрасную мишень он собой
представляет.Стоило ему так подумать, как воздух наполнился свистом
стрел. Они летели по высокой траектории и обрушились на ряды
наступавших смертоносным дождем. Послышался звон наконечников
стрел, отлетающих от доспехов и первые крики раненных, разнеслись
над полем. Не давая имперской армии опомниться, мятежники произвели
второй залп. На этот раз строй наступавших прошили тяжелые
арбалетные болты, нанося значительно больший ущерб.