- Немного, – согласился я – и у меня
к тебе есть претензии.
- Претензии? – она деланно изумилась
– к человеку, сохранившему тебе жизнь у тебя есть претензии?!
- Ты это сделала не из
человеколюбия…
- Наверное, ты прав потому как
назвать вас людьми у меня язык не повернется. Грязные, визгливые
шавки вашего «Оборотня»!
- Не советую выводить меня из себя, –
второй рукой я достал свой кинжал – у нас приказ доставить тебя
живой. Живой, но, если тебя по дороге покалечат нам никто и слова
не скажет.
- Свинья!! – Доротея метнулась ко
мне, выхватив, откуда-то нож. Я с легкостью отбил её выпад и,
схватив за волосы, ударил по щеке тыльной стороной ладони, после
чего отрезал кинжалом большую прядь её волос.
Она извивалась словно змея, и мне
стоило большого труда удержать её. Наконец я смог увесистой
оплеухой отбросить ее, обратно, на кровать. Доротея побелела от
гнева, но теперь не пыталась вновь напасть на меня.
- Одевайся, – бросил я ей, беря из
стоявшей на столе корзины яблоко – и поторопись, мне не хочется
долго торчать в этой крысиной норе. - Я кровожадно улыбнулся, строя
из себя злодея.
- Твое счастье, ничтожество, что я
слишком слаба, – прорычала она, натягивая рубашку.
- Я вообще везучий человек, – кивнул
я и в этот миг заметил, как Доротея, повернувшись ко мне спиной,
проводит какие-то пасы левой рукой.
Отбросив огрызок в сторону, я сделал
шаг к ней и ударил её плашмя чуть пониже спины. Она подпрыгнула на
месте и развернулась ко мне. Её буквально перекосило от ненависти.
Я же упивался своей властью над одной из самых сильных колдуний
нашего мира! Это если верить казарменным сплетням.
— Это тебе не сойдет с твоих грязных
лап, – прошипела она.
- Не надо считать меня полным ослом,
– пожав плечами, ответил я. - Двадцатилетним мальчишкам ты могла
мозги ставить набекрень, но мне не надо. Увижу еще, что-нибудь
подобное отсеку руку.
Вышло у меня, видимо, убедительно.
Доротея притихла и лишь немного морщилась, когда одевала штаны.
- Оденьте мне сапоги, – вдруг
попросила она.
- Ты совсем свихнулась что ли, –
хохотнул я - рекомендую отучать себя от господских привычек. В
Тюремном Каземате лакеев не будет.
На миг у неё на лице отразился страх,
но она тут, же взяла себя в руки
В этот момент кто-то вошел в
землянку. Кроме наших здесь никого не было, поэтому я даже не
обернулся.