Глубокой ночью к пиратским судам
выдвинулись три шлюпки. Они бесшумно скользили по водной глади, с
каждой минутой сокращая расстояние до своей цели. И когда уже
казалось, что задуманное может осуществиться, ночную тишину
разрезал глухой удар корабельной катапульты. Взмывший в темное небо
снаряд вспыхнул на подлете к первой шлюпке и посыпался огненным
дождем на застывших в ужасе людей. Крики солдат и треск
вспыхнувшего дерева известил наблюдавшим с городской пристани
офицерам о гибели лодки и её команды. Следом последовало ещё два
залпа, и оба били мимо целей. Экипажи оставшихся двух лодок
понимали, что живыми им уже не вернуться, но выполнить задуманное
они ещё могли. Увеличив скорость, они быстро вышли из зоны обстрела
катапульт и на полном ходу приближались к флагману.
Ингольф, кусая губы до крови,
всматривался в темные силуэты кораблей. Он все ещё надеялся на
чудо, когда над водой разнесся отчетливый свист рассекаемого
воздуха, и новые крики людей. Ингольф не сомневался – их людей
накрыли стрелки пиратов. Вновь и вновь повторялись эти жуткие
звуки, пока все не стихло.
Через несколько минут две лодки гулко
ударились о борт пиратского флагмана, неся на борту два десятка
мертвецов. Ингольф не помнил, как добрел до своего дома. Он
чувствовал себя убийцей, который отправил на верную смерть своих
солдат. Впервые за много лет полковник прибегнул к помощи вина. Он
так и уснул за столом, сжимая в руке недопитый кубок.
Но на следующее утро горожан ждал
сюрприз. Пираты ушли. Где-то далеко, у линии горизонта, виднелись
крохотные паруса. Прошлым вечером город был объявлен на осадном
положении и полон слухов о силе надвигающейся армии мятежников.
Поэтому уход пиратов многими расценивался как хорошее
предзнаменование. Однако генерал не спешил делить радость с
горожанами. Зная Доротею, он ожидал подвоха.
Два дня изменений не принесли.
Разведчики не находили никаких признаков приближения неприятельской
армии, но в городе чувствовалось нарастающее напряжение. Были и те,
кто говорил, что никакой Доротеи нет, и раз пираты ушли надо
вернуться к нормальной жизни. Таковых было много среди крестьян,
застрявших в Йерварде.Но большинство жителей не разделяло их
оптимизма, глядя на то, как солдаты гарнизона с мрачной
решительностью готовятся к отражению нападения.