Боло ухмыльнувшись, отпустил старика и тот, схватив в охапку
свою дочь, быстро оказался у меня за спиной. Останавливать его
никто не стал.
- Проваливай отсюда, старик. – проговорил я, не сводя взгляда с
капрала, – здесь не на что смотреть ни тебе, ни тем более
ребенку.
- Лейтенант, - голос Боло был на удивление спокоен. Казалось,
его совсем не беспокоило то, за чем его застукал офицер, – не
стоило тебе вмешиваться во все это. Сидел бы себе в трактире и
сосал ту ослиную мочу, что вам там подсовывают
— Это я буду решать, капрал, во что мне вмешиваться! – рявкнул
я
- Что здесь такого, лейтенант? - проговорил один из солдат,
почувствовав уверенность капрала. -Это всего лишь нищенка….
Я резко обернулся к нему.
- Вот если бы ты залез на богатую суку, какого-нибудь вельможи я
бы и пальцем не пошевелил! Но ребенок! Это слишком даже для таких
негодяев как вы!
Мне в шею уперлась холодная сталь. Пока я проповедовал, Боло не
терял времени
- Проваливай, лейтенант! - прошипел он, – а девчонка и старик
останутся. Вякнешь об этом, кому, перережу глотку! Могу пообещать,
что этих двоих мы не убьем.
- Точно, капрал, – поддержал его ещё один ублюдок, - иди, читай
свою мораль в другом месте, а не то….
Закончить он не успел, просвистевший мимо моего лица кинжал с
хрустом вошел солдату в глаз. Воспользовавшись замешательством, я
рухнул на колени, и, развернувшись с силой, рубанул капрала по
ногам. Пробив поножи, клинок застрял в ране. Тот с воем упал на
пол, откидываясь на спину. Выхватив нож, я бросился ему на грудь,
не давая опомниться. Мне удалось просунуть лезвие под щиток,
прикрывавший горло. Издав шипящий звук, он с силой откинул меня к
стене, но я все же успел располосовать ему горло.
Выгнувшись дугой, и хватаясь руками за лицо, Боло заелозил по
полу, но вскоре затих. Кровь, толчками выходила из-под доспехов,
впитываясь в посыпанный стружками пол.
- Хороший вечер должен хорошо заканчиваться, – услышал я голос
Расмуса за своей спиной.
Я повернулся, чувствуя, как дрожат руки. Расмус улыбаясь,
протянул мне руку и помог подняться. Двое оставшихся негодяев с
бледными лицами стояли, прижавшись к стене. Недобро улыбающийся
Эдгар стоял напротив них с обнаженным мечом. Они его знали и потому
даже не пробовали что-либо предпринять
- Дядя солдат, – на меня смотрела девочка, - вон тот человек
отсек у моего папы ухо, когда он не хотел отдавать меня ему.