- Деньгами, - коротко ответил Ольгерд.
Распространяться дальше о практике продажи чужой жизни не хотелось.
- А как я отдам тебе долг? – не успокаивалась
Ирма.
- Побудь здесь, так и
сочтемся, - буркнул Ольгерд, чувствуя, что настроение испорчено.
Ирма ничего не сказала.
В дверь постучали, пришла
служанка, ухаживавшая за Ирмой все то время, пока она болела.
Ольгерд вышел из комнаты
не попрощавшись. Он хорошо платил хозяину таверны за молчание его прислуги. И
все же с поисками скорее всего утопших детей надо было торопиться. Оставлять девушку
одну очень опасно.
Было в Ирме что-то необъяснимо
притягательное. И дело не в редкой красоте. Ольгерд успел узнать много красавиц
за свою жизнь. И даже не в остром уме. Ольгерд не мог не отметить, что, при
всей наивности, Ирма понимала все с полуслова… Что-то другое, звериное и острое...
Что-то, что заставляло говорить: «моё, только моё. Никому не отдам!»
Он снова ощутил то жгучее желание обладать, мучавшее
его, когда протягивал девушке бубенец с цепью. Словно бы говорил так, что она
уже его. Что долг уже никогда не покрыть…
Ответная мысль была очень четкой - Ирму не
должны видеть. Девушка должна жить так, чтобы и не соприкасаться с остальным
миром.
Он снова вспомнил
неприятный укол чужеземки: «Зачем же вы так живете?» В ответ мысленно ругнулся:
«Все живут, вот и мы живем!».
Но мысль не давала ему
покоя. Хотелось доказать гостье, избитой его миром, что ей просто не повезло.
Что есть и другое. Очень захотелось стать героем в её глазах.
А для этого всего-то и надо - найти утонувших
детей!
Ольгерд не понимал,
почему Ирма не может принять мысль, что дети умерли? Это же обычное дело. Жаль,
конечно, но какая женщина не проходит через подобное горе? Погорюет, пострадает
и дальше жить будет. Ирма же готова снова сдаться в ненавистное рабство, но
вернуть их.
Что ж, он успеет это выяснить.
А сейчас, была не была. Поищет пропажу, от него не убавится. Вдруг куда-нибудь
выкинуло тела? Любая весть о детях сделает его ближе к чужестранке.
Глава Восьмая. Монсеньер.
Ольгерд спустился по
лестнице, дал несколько указаний хозяину таверны. Слуга подвел жеребца. Черного
с шелковой шерстью и лоснящимися боками. Ольгерд ласково почесал нос животного.
- Что, Бруто, тоже хочешь ветра? – коня он
подбирал за красоту и темперамент. И ни разу не разочаровался, даже после того,
как тот скинул седока за не вовремя остановленный галоп.