И вот, едва отметив свой семнадцатый
день рождения, она должна была бежать с насиженного места, потому
что к ней посватался сосед-вдовец. Он уже был дважды женат, от
каждой из жён у него осталось по ребёнку. Решил, выходит, подыскать
себе новую жену, а детям мать. И всё бы ничего, но по деревне
ходили слухи о его тяжёлом характере. И не просто слухи – его жён
видели с синяками на теле, а порой бедняжки едва хромали, в деревне
такое не скроешь. Быстро собрав пожитки, девушка продала дом
соседям за два золотых, чтобы хватило денег на дорогу, и сбежала,
больше не сомневаясь.
Насколько сложно жить в городе, она и
наполовину даже не представляла. В мечтах всё было намного
радужнее, на самом же деле найти работу даже за кусок хлеба было
непросто. И тот постоялый двор – это единственное, что её ждало, а
в своей скорой смерти она видела избавление от тягот бытия.
Покорившись судьбе, она как овца на закланье пошла насмерть, не
пытаясь бороться.
Всё это промелькнуло в моей голове,
так, словно я сама была участником всех событий. Страшно было от
пустоты и безразличия, с которым она поднималась в тот номер, где
её распяли. Ни одного крика или жалобы не сорвалось с опухших губ,
что распаляло насильника ещё больше. Он и убил-то её только потому,
что не дала ему того, чего ждал, а без этого у него ничего не
получалось. С трупом же ему уже ничто не мешало реализовать все
фантазии извращенного мозга.
Слишком откровенные сцены были
отталкивающими, до тошноты. Изматывающими своей жестокостью, но я
даже не подумала от них отмахнуться, пообещав себе отомстить. И
пусть сейчас я ничего не знаю о мире, в который попала, но
происходящее пугало. Если все эти видения соединить со словами
хозяина постоялого двора, то картина получалась совсем
печальной.
«Набрала картошечки” — вздохнув,
подвела я черту всему происходящему. Хотелось бы верить, что мой
труп – в том, родном мире – найдут раньше, чем он разложится в том
подполье или его погрызут мыши.
А все началось с того, что родители
меня попросили прибрать дом бабушки перед продажей. Всё ценное надо
было упаковать по коробкам, ненужное выбросить. Ехать не хотелось,
ведь пришлось в одиночку торчать в пустом доме, с которым еще и
было связано много детских воспоминаний.
Из воспоминаний меня вырвала целитель, облив водой. Руки её
подрагивали, когда она ставила кувшин на столик.