— Дарел, я прошу, давай без нотаций, —
скривился лорд Мелвилл.
Он шевельнул холеными пальцами, и я
инстинктивно дернулась, подумав, что он всё равно намерен сделать
то, что собирался.
— Мария, прости за эту сцену, —
мужчина улыбнулся, сделал пасс рукой и из светящегося нечто вытащил
кресло, — позволь, я представлюсь. Лорд-ректор Дарел Тимор, можно
просто ректор или лорд Тимор, выбери сама. С этого дня ты под
опекой государства, я твой папа, мама, надзиратель, учитель,
нянька, кто угодно, ровно до двадцати пяти лет.
Кивнула, посмотрев на дознавателя, не
решаясь задать вопрос. Но Тимор всё понял.
— Лорд-дознаватель не имеет права
допрашивать без присутствия опекуна, Мари. Показания не будут иметь
силы, — продолжил говорить ректор, изображая из себя добродушного
дядюшку, вот только в его глазах сейчас отражалась холодная сталь и
направлена она, кажется, была вовсе не на меня, а на
дознавателя.
Последний лишь фыркнул в
ответ.
– Не фырчи, лучше скажи, зачем
пришёл.
— А деточка не упадёт в обморок? –
съязвил лорд Мелвилл. – Её ведь изнасиловали, и выжила она только
благодаря своему фамильяру. Единственная живая жертва, которая не
умерла от потери крови. Где я, по-твоему, должен быть,
Дарел?
Все это было сказано с немалым пылом,
но я всё равно удивительным образом ощущала себя лишь
объектом.
— Вот только не надо драматизма. Мари
всё расскажет, если знает, мучить не дам, и никакого сканирования,
— заявил категорично лорд Тимор, удобнее устраиваясь в
кресле.
Оба уставились на меня, рассматривая.
Но заговорил всё-таки ректор:
– Как же так случилось, магически
одарённая девушка – и в подавальщицы?
Я поморщилась и решила говорить
правду:
— Я не была магом, да и сейчас не
верю, что магия у меня есть.
Ректор нервно хохотнул и показал на
меня пальцем, посмотрел на серьёзного дознавателя и спросил у
него:
— Что скажешь?
Как будто надеялся его удивить, но
ничего не вышло.
— Мы предполагали что-то подобное,
вскрытия тел показали наличие магических каналов в зачаточном
состоянии, так, словно маг только «народился». Мы пытались списать
на безумные эксперименты с телами и совершенно не ожидали, что
подобное может быть правдой, хотя такая мысль была, но отбросили,
как нежизнеспособную.
Ректор слушал внимательно, чуть
хмурясь, а когда дознаватель замолчал, тяжело вздохнул. Или мне
кажется, или и самому дознавателю это всё мало что
объясняло.