– Глупая, – снисходительно улыбнулся дракон, будто с ребенком заговорил. – Магия не выбрала бы хенсу. В тебе есть дарвийская кровь.
– Мои родители – хенсы – мелкие рыбешки, много лет снабжают королевский двор молоком и сыром. Отпустите! – я снова дернулась, но руки так разболелись, что чуть не вскрикнула от рывка. Воевода же будто из камня, мышцы на обнаженной груди литые и ему мои усилия, как кабану мошки. – Я покажу, покажу клеймо, только не держите меня.
– Плевать на клеймо! – рыкнул ящер так, что стало страшно. – Любой рисунок можно нанести на тело за монеты! – показалось, что от гнева, который пролился на меня потоком жгучей лавы, начала плавиться кожа. – Ты ставишь под сомнение магическую силу великого посоха?! – густые брови взметнулись, еще шире приоткрывая страшные черно-алые глаза.
– Метки ставит королевский маг, – упорствовала я. – Или вы его ставите под сомнение?!
– Как ты вообще смеешь отвечать мне в таком тоне?! – дракон перешел на басистый крик и ухватил меня за подбородок так, что ничего не оставалось, как смотреть на него во все глаза и дрожать от страха. – Даю тебе последнюю возможность покаяться, признать свою ошибку и отправиться в зал. Иначе будут наказаны все участницы отбора!
– А они тут при чем? Своего жреца с кривым посохом накажите!
Я вдруг перестала его бояться. Ну что он мне сделает? Шею не сломал, голову не оторвал, другое мне не страшно. Лишь бы отпустил… рептилия тупая.
– Если вы доверяете своим глазам, позвольте показать клеймо хенсы. Я не та, что вам нужна, произошла ошибка.
– Мне порядком наскучил этот бессмысленный разговор, – только сейчас он отошел от стены и выпустил меня из стального захвата. – Показывать свое клеймо ты будешь жрецу, – окинул меня презрительным взглядом и заострил внимание на груди, что рвалась из тесемок платья. – Как только твое участие в отборе подтвердится, я лично придумаю наказание за твою дерзость! А сейчас… – посмотрел вглубь коридора. – Иди в зал!
– Не пойду!
Не знаю, чем я думала, сопротивляясь дракону, но не могла иначе. Меня Ливерий ждет, я не могу его предать.
Никогда ещё не видела такого искреннего удивления на каменных лицах ящеров. Мужчина смотрел на меня так, будто впервые увидел диковинную зверушку. Заморгал чаще, чем обычно, взмахивая длинными чёрными ресницами. Чувственные губы медленно расползлись в ухмылке, от которой дрожь прошла по телу.